Калиф Иван

В XVII–XVIII веках, попав, наконец, самостоятельно на Восток морским путем и открывая для себя новые неведомые для них земли, западноевропейцы вспомнили о «потерянном Китае» и решили поискать его. И, в конце концов, «нашли» на Дальнем Востоке. Так название «Китай» прикрепилось к современному Китаю.

Случилось это, скорее всего, примерно следующим образом. Придя в Юго-Восточную Азию с книгой Марко Поло в руках, европейцы XVII–XVIII веков начали искать знакомые им по этой книге названия. Причем, понятно, зачем им это понадобилось. Войдем в положение, например, португальского капитана XVII–XVIII веков. Он отправился в далекое плавание и тратил деньги короля не просто из научного интереса. У него было четкое задание — найти торговый путь в Индию, а заодно и в Китай. Который, согласно Марко Поло, находился где-то рядом с Индией.

Не мог капитан вернуться назад, «не найдя» ни Китая, ни других стран из книги Поло. Чтобы доказать королю, что путь в Индию и Китай найден правильно, капитан просто ОБЯЗАН был «найти» хотя бы некоторые названия из Марко Поло. Ведь об Индии и Китае европейцы знали только из книги Поло [797], с. 488. Вернуться же в Европу, не выполнив задания, капитан боялся. Уволят.

И вот, оказавшись в Юго-Восточной Азии, европейцы начинают здесь поиски названий из книги Поло. Но вокруг все говорят на местном языке. Совершенно непонятном. С другим произношением. Названия — тоже местные, и тоже непонятные.

Европейцу разобраться, что как здесь называется — трудно, так как восточное произношение для него непривычно и воспринимается тяжело. И он ИСКРЕННЕ вписывает на составляемых им картах Юго-Восточной Азии привычные ему названия из книги Марко Поло.

Заметьте, он никого не хочет обмануть — просто восстанавливает, — как он ошибочно думает, — старые названия, данные ЯКОБЫ ЭТИМ МЕСТАМ самим Марко Поло. При этом старается подобрать более или менее созвучные местные названия. Если удается, — хорошо. Чаще всего не удается. Ну ничего страшного. Напишем так, как писал Поло.

Так, по-видимому, европейцы и «нашли» в Юго-Восточной Азии и марко-половскую САМАРУ, и марко-половскую Яву, и марко-половский Цейлон и т. д. и т. п., назвав марко-половскими именами повторно открываемые ими (уже после распада Империи) новые острова и страны на далеком Юго-Востоке. Но дело в том, что сами марко-половские описания не дают никаких оснований для столь однозначного отождествления.

Приведем лишь один поучительный пример, НИЧЕМ НЕ ВЫДЕЛЯЮЩИЙСЯ ИЗ ДРУГИХ. Возьмем Энциклопедический Словарь [797] и прочитаем, что сказано об индо-китайском острове Ява. Говорится следующее.

«Остров в Малайском архипелаге, территория Индонезии. Дл. св. 1000 км., пл. 126,5 тыс. кв. км. Нас. ок. 83 млн. ч. (1975). Свыше 100 вулканов (в том числе около 30 действующих, выс. до 3676 м.), расположены по оси острова, на севере — холмистые равнины. Частые землетрясения. Вечнозеленые и листопадные тропич. леса, на востоке саванны. Равнины возделаны (рис, кассава, кукуруза, батат). Осн. гг. Джакарта, Бандунг, Сурабая» [797], с. 1564. Это — все, что сказано о Яве.

А вот описание «острова Явы» у Марко Поло. «Там восемь королевств и восемь королей, носящих короны. Все жители идолопоклонники и в каждом из королевств свой собственный язык. На острове огромное изобилие сокровищ, дорогие пряности, ароматические масла…» [1264], т. 2, с. 284. И так далее. Ничего более характерного Поло НЕ СООБЩАЕТ. Ни о вулканах, ни о высоких горах, ни названий городов.

Почему, спрашивается, мы должны считать, что марко-половская Ява — это именно та Ява, которую ТАК НАЗВАЛИ западноевропейские капитаны XVII–XVIII веков, плывшие на восток с книгой Марко Поло в руках? При таком произволе можно отождествить что угодно с чем угодно. Единственное условие — чтобы местные жители «не возражали». В этой связи обратим внимание на любопытную особенность. Где удалось европейцам «успешно найти» марко-половские названия? На отдаленных диких островах с первобытным в те времена населением. Которое было неграмотно и не спорило, когда «белые боги с кораблей» что-то авторитетно говорили на непонятном им языке.

А вот с более цивилизованными странами было сложнее. Например, с манжурским Китаем. В Китае XVII–XVIII веков к иностранцам относились подозрительно, а в 1757 году манжуры вообще запретили иностранную торговлю во всех портах, кроме Кантона [151], т. 5, с. 314. Результат — налицо. Кроме города Кантона, да еще, быть может, двух-трех других, в современном Китае не удастся ничего найти из марко-половских названий.

Да и Кантон, кстати, по-китайски называется отнюдь не Кантон, а ГУАНЧЖОУ [797], с. 538. Много ли общего в словах Кантон и Гуанчжоу? Здесь полезно напомнить, что Кантон (canton) — это французское слово, означающее просто-напросто «округ». Марко Поло так и пишет CANTON. Зачем же насильственно перетаскивать французское слово КАНТОН в восточный Китай и рисовать его на карте?

Просто Марко Поло знал французский. Знал бы он английский — в Китае появился бы город ТАУН — town. Разве не похоже на Гуанчжоу?