Калибр имеет значение?

– Как же хорошо, что я вас встретила. С вами так спокойно. Вообще, уважаю я стрелков. Вот вас все боятся, избегают, а я уважаю. Я вас как увидела, сразу поняла, что вы мне не откажете. Спасибочки вам преспасибочки. Хоть немножко рядом с вами отдохну.

– От чего отдыхать-то? От подмахиваний и улыбочек липовых? – Герде стало смешно.

– Хихихихихи! – захихикала, отзеркаливая Герду, овца. – Вот поэтому вы с нашими тестами и не справились. Вам кажется, что овечить легче легонького. А я, к примеру, в третьем поколении – ОВ. Нас с пеленочек учат читать бойцов. Анализировать ваши реакции, мониторить микромимику, жесты. Думаете, просто? Тебе еще трех лет нет, а тебя уже гонят в «дуэльные бульвары» скрипты на боевиках отрабатывать. Не смогла отболтаться – сама дурочка. Лежишь потом вся поломанная, в гипсе там, в бинтах сям, но не отдыхаешь, а теорию начитываешь. И всю жизнь в напряге. Ходишь и ждешь, откуда прилетит. Каждую секундочку на стрёме.

– Ну так шли бы в нормальный цех. Кто мешал? Честный махач в тысячу раз лучше ваших ужимок. Нет?

– И то верно. И то… Не идем потому, что у овец айкью традицонно ниже, чем у бойцов. Нам трудно освоить какое-либо оружие, кроме вежливости.

Герда покосилась на очкастую. Та, прижав ладошки к груди, глядела снизу вверх, часто моргала и щерилась. Мерзость все же какая. Чем-то овца напоминала Барсетку. Только хвоста не хватало. И чтоб вилял. Туда-сюда. Туда-сюда.

– Ладно. Не лебези. Я ж сказала – довезу.

– Ой. А тут песика возили, да? Доберманчика? Так вы, значит, собачница? Собачек я люблю. Я же на псарне работаю. На северо-западной. Где списанок держат.

Герда повернулась вправо. Уставилась на овцу. Та держала в пальцах клочок собачьей шерсти и рассматривала его с таким интересом, словно пыталась обнаружить в шерсти алмазную россыпь. Ну или блох.

– На псарне? Северо-запад… Ты скажи мне. Их там нормально кормят? Вольеры большие?

– Ой, да. И ветобслуживание прекрасное. Разумеется, до тех пор, пока животное пригодно для учений. Обычно неделя – две. Хотя собаки разные, конечно. Опять же, какой цех какую собачку запросит. Если рукопашники, то и по месяцу, бывает, отрабатывает животное. А к мечникам за собачкой можно даже не заезжать. Утром отвез. Вечером они просто шлют отчет об утилизации. Хотя там уже и утилизировать обычно не надо. Хуже всего, конечно, если к кислотникам попадёт псиночка. Сами понимаете. Долго там всё. Трудно пёсикам. Так их жаль. Так жаль.

– Да… Нет. Да. Всё ясно, – Герда сглотнула. Знала отлично, что происходит с собакой после списания, но одно дело знать – другое слышать вот так. Впрямую. С подробностями. – Где тебя высадить?

– А так, конечно, зверушки тоскуют по хозяевам. – Овца не затыкалась. – Особенно первые пару дней. Не понимают, что происходит. Знаете, подходишь ей задать корм, а она лежит на коврике и глаза такие… как у ребенка, которого мамочка бросила. Некоторые даже плачут. Так жалко их. Так всех спасти хочется.

– Где тебя высадить? – рявкнула Герда так, что, кажется, скрипнула и пошла еще ниже трещина на лобовом стекле грузовичка.

– Ой. Вот прям здесь можно. На остановочке. Я тут неподалёку живу, и каждое утро, знаете…. Отсюда на работу. К собачкам моим бедненьким. И еще, мэм. – Тон очкастой неуловимо изменился. Она внезапно перестала лебезить и лыбиться, но как-то подтянулась, осунулась лицом и совсем не подходящим для овцы голосом произнесла: – Хочу оказать одну очень неплохую услугу, если вы, в свою очередь, окажете мне встречную.

Герда могла бы выстрелить. Прям сейчас и могла. Шмальнуть прямо в сальное пористое лицо овцы. Но почему-то руки отнялись, и вместо того, чтобы расстегнуть кобуру и выдернуть кольт, впились в баранку.

Она уже с полминуты назад догадалась, что ей предложат. И что попросят взамен. Еще было предельно ясно, что овца не случайно к ней подсела. Что, скорее всего, её вели не только сегодня, но еще раньше, с самых овечьих курсов, когда она начала заваливать тесты один за другим. Следили. За ней и за ее псом. Ждали момента.

Герда могла бы выстрелить. Но вместо этого откинулась в кресле, сглотнула вязкую слюну и процедила сквозь зубы:

– И что же вы хотите за собаку? Я ведь верно поняла, вы предлагаете вывести из псарни мою собаку, чтобы взамен я воспользовалась правом «С» и… и…. и … – Слово «убить» Герда произнести не смогла.

– Именно так. Взгляните. Вы, кстати, в каком-то смысле знакомы.

Фотография скользнула Герде в ладонь. Маленькая, с сигаретную пачку размером. Надо было стрелять, но вместо этого Герда посмотрела на снимок. Это были «гольфисты», те самые. Муж и жена.

– … обычно ужинают в кафе у ратуши. Нас интересует мужчина. Подумайте до завтра, Герда Иосифовна. И еще. В псарню пришел запрос на животных. «Кислота» с понедельника устраивает цеховые учения. Им нужно много собак.