Калгари 88. Том 5

В раздевалке царила большая суета — фигуристки переодевались, на скорую руку наносили неброский макияж, уходили и приходили, делились впечатлениями. Пришла и взволнованная Таня Малинина, в голубом платьице, с мягкой игрушкой в руке. На волосах, стянутых в пучок, у неё был красивый голубой бантик. Глаза сильно накрашены голубыми тенями. Странно, но Арина больше никаких теней на глазах у женщин в СССР не видела. Голубой, только голубой! Где чёрный, красный, зелёный, оранжевый???

— Ужас! — Малинина без сил бухнулась на скамейку, мягкую игрушку положив рядом. — Народууу… Офигеть!

— Чё у тебя колготки рваные? — указала Арина на правое колено Тани, где зияла порядочная прореха, сквозь которую выступала белая расцарапанная кожа. Вокруг повреждения было влажно от растаявшего снега. Впрочем, можно было и не спрашивать… И так всё ясно.

— Дааа… — безнадёжно махнула рукой Малинина. — Упала немного с прыжка. Ничего не видать. Темно.

Темнота во время показательных была бичом фигуриста. Показательные выступления — это световое шоу, спектакль, представление. Освещение во время проката бывает такое, что хоть глаз выколи, да ещё разноцветные вспышки света, не говоря уж о лазерных световых установках во времена Арины. Как ни стараешься не смотреть на потолок, это не оберегает от случайного ослепления — временами лазер попадает на лёд, отражаясь от него. Сбивается дальномер — для фигуриста, привыкшего годами видеть лёд на одном расстоянии своего лица, он кажется то выше, то ниже, чем есть на самом деле, поэтому сложные элементы во время показательных старались не делать. Одно дело навернуться с четверного прыжка и травмировать ногу во время проката, совсем другое — во время показательного, когда ты катишься для удовольствия.

Арина надела чёрные колготки, а сверху белые шорты, которые… Они были совсем короткие! Не доставали даже до середины бедра. Да ещё и плотно обтягивали задницу. Следом надела бедую футболку и завязала её низ над талией, сразу под грудью. Соколовская надела белые колготки, чёрные шорты и чёрную футболку, завязав её точно также.

— Ни фига себе! — изумилась одна девчонка-парница в красном коротком платье, занявшая второе место. — Вы прямо так будете катиться?

Присутствующие в раздевалке фигуристки зашептались, глядя на бесстыжих юниорок. Хотя чего тут такого? В «Кавказской пленнице» тоже героиня с голым пупом ходит и с ляжками в обтяг, и ничего…

— Именно так! — небрежно сказала Соколовская, массажкой взбивая волосы, потом обратилась к Арине: — Завяжи мне повязку. Потом я тебе волосы взобью и повязку завяжу.

Соколовская подняла вверх свои белокурые волосы и Арина завязала на её голове чёрную налобную повязку. Потом Соколовская массажкой взбила чёрные локоны Арины, и пропустила под ними повязку, завязав её на затылке. Осталось только надеть напульсники, и накраситься.

Пока занимались с одеждой и волосами, наступил получасовой антракт на заливку льда и передышку зрителей. В это время Арина предложила Соколовской накраситься совсем не так, как привыкли в СССР. Она предложила ей накраситься, как в её время красились всякие неформалки и зумерши!

— Давай сделаем длиннющие стрелки, такие, чтоб они за веки заходили! — предложила Арина. — Тогда глаза будут как у кошки, или у египетской принцессы!

— Так никто не делает, — удивилась Соколовская. — Все только ресницы красят и веки. Я прям не знаю… Кто тебя так научил?

— Кто научил, того уже нет! — лукаво рассмеялась Арина. — Вернее, он ещё совсем зелёный тут! Ну давааай! Будет классно! Все упадут! Иди давай сюда!

У Соколовской косметика была импортная, французская, не сравнить с той, которая была у Арины, мамина, производства фабрики «Красный Октябрь». Арина взяла тонкий чёрный карандаш, встала перед Соколовской, задравшей перед ней лицо с закрытыми глазами, и принялась творить! Надо сказать, в своём времени Арина Стольникова была великим мастером по рисованию красивых стрелок, которые она делала с первого раза одним росчерком лайнера от «Коко Шанель», а потом заштриховывала толстым фломастером той же фирмы. В этом времени такие удобные инструменты для макияжа были ещё не изобретены. У Соколовской косметика тоже была «Шанель», но в качестве подводки были деревянные карандаши. Правда, рисовали они тоже хорошо, и Арина быстро нарисовала длиннющие красивые стрелки на глазах Соколовской. Они заходили далеко за пределы век и смотрелись очень красиво.

— А под правым глазом слёзки нарисуем! — заявила Арина.

— Зачем? — удивилась Соколовская, с интересом разглядывая в зеркало свой новый образ. — Их же всё равно с трибун не будет видно.

— Это будет значить, что все нас уже задрали, и мы хотим просто танцевать под Боба Марли! Философия нашего танца будет такая! — рассмеялась Арина, рисуя Соколовской три слезы под правым глазом. — Ну всё! Крась губы, сейчас я себя сама раскрашу.