Календарь преступлений

— В случае смерти Апдайка двести тысяч долларов в ценных бумагах переходят к… Эллери! — закричал инспектор. — Куда ты?

* * *

— В этом деле есть поэтическая красота, — говорил Эллери Никки, ожидая вместе с ней в подземном помещении Национального банка. — Янус был богом входов. Ключ является его официальной принадлежностью. Его еще называли Патульций — открыватель. Открыватель! Я сразу понял, что мы опоздали.

— Не знаю, что вы там поняли, — брюзжала Никки. — Сегодня канун Нового года! А вдруг вы ошибаетесь?

— На сей раз нет. Почему прошлой ночью Апдайка убили таким образом, чтобы это выглядело как несчастный случай? Наш таинственный январианец этим утром первым делом прибежал сюда и обчистил сейф, принадлежащий «Внутреннему кругу». Бумаг там нет, Никки.

Спустя час пророчество Эллери стало историческим фактом.

Сейф был открыт ключом Билла Апдайка. Он оказался пустым.

Никаких следов Патульция обнаружить также не удалось. Это очень расстроило инспектора. Выяснилось, что «Внутренний круг» располагал замечательным приспособлением для доступа к своему сейфу, которое было не куплено, а преподнесено в качестве талисмана. Талисман этот ничуть не напоминал значок на лацканах январианцев. Он представлял собой золотой ключ с гравировкой изображения двуликого бога и двумя окружностями, имевшими единый центр. Внешняя окружность состояла из январианских гранатов, а внутренняя — из бриллиантов. Ключ хранился среди документов подвального помещения банка. Каждый, предъявляющий копию ключа, сообщил управляющий, должен допускаться в хранилище «Внутреннего круга» по распоряжению покойного президента Апдайка, которому, как с горечью заметил инспектор Квин, больше подошло бы президентствовать в Обществе юных сыщиков с Деланси-стрит.

— Кто-нибудь сегодня утром впускал сюда человека, предъявившего эту побрякушку?

Один из служащих вспомнил, что впускал такого посетителя, но, когда он описал его одетым в длинное пальто, закутанным шарфом до глаз, носившим темные очки, слегка прихрамывающим и говорящим хриплым шепотом, Эллери устало промолвил:

— Завтра ежегодное собрание январианцев, папа, и наш Патульций не осмелится там не появиться. Так что лучше попытаться завершить работу там.

* * *

Таковы были странные события, предшествовавшие последнему собранию январианцев на тринадцатом этаже «Клуба выпускников» Истерна, за дверью со стальным медальоном, изображающим бога Януса.

Мы не располагаем апокрифическими текстами, повествующими о том, какие сеансы самообожания происходили в этой комнате на предыдущих сборищах, но 1 января начавшегося года январианцы провели весьма неортодоксальное собрание, в котором приняли участие двое непосвященных — Квины, pere et fils[8] — совершившие ритуалы несколько еретического свойства, о которых имеется полный отчет.

Началось с того, что 1 января в четырнадцать часов пять минут сержант Вели трижды постучал в стальные лики Януса, в ответ на что из святая святых послышался испуганный голос:

— Кто там?

Сержант, пробормотав «Ave»,[9] толкнул плечом дверь. Три изумленные пожилые физиономии уставились на незваных гостей. Еретики вошли, и служба началась.

Мы испытываем большое искушение описать во всех подробностях, ради удовлетворения любознательных, интерьер храма, его строгую стальную мебель, отражавшую яркое новогоднее солнце, алтарь на четырех ногах, священные сосуды в форме кубков, наполненные коричневой жидкостью, но с нас довольно профанации. К тому же непосредственное отношение к нашему повествованию имеет сама служба.

Она состояла в основном из вопросов и ответов, чередующихся следующим образом:

Инспектор. Джентльмены, я инспектор Квин из Главного полицейского управления, это мой сын Эллери, а тот громила у двери — сержант Вели из моего отдела.

Блэк. Полиция? Эд, тебе что-нибудь об этом известно?

Темпл. Мне — ничего, Родни. Может быть, Чарли, ха-ха…

Мейсон. В чем дело, инспектор? Это частное клубное помещение.

Инспектор. Кто вы такой?

Мейсон. Чарлз Мейсон — «Мейсонс театр чейн, инкорпорейтед». Но…

Инспектор. Нечего толочь воду в ступе! А вас как зовут?

Темпл. Меня? Эдуард И. Темпл. Адвокат. А в чем, собственно говоря…

Инспектор. Таким образом, вам остается именовать себя Родни Блэком-младшим с Уолл-стрит?

Блэк. Сэр!..

Эллери. Кто из вас, джентльмены, принадлежит к «Внутреннему кругу» январианцев?

Мейсон. Внутреннему чего?

Блэк. По-моему, он сказал «кругу», Чарли.

Темпл. К «Внутреннему кругу»? А что это такое?

Сержант. Один из них наверняка Джон Бэрримор,[10] маэстро.

Блэк. Послушайте, мы три четверти того, что осталось от выпускного класса Истерна 1913 года…

Эллери. Так, значит, джентльмены, вам неизвестно, что Билл Апдайк мертв?

Все трое. Мертв?! Билл?!

Инспектор. Расскажи им все по порядку, Эллери.