Календарь-2

Повторяю, буквальное, физиологическое растление — полбеды. А вот непоправимое духовное уродство, на которое обречены подвижники и их воспитанники, — это куда серьезнее. Ведь подвижник не знает, что такое сомнение. Не знает этого и его ученик (а чем младше ученик, тем опаснее для него такое незнание). Новатор ночами не спит, сжигает себя, всего себя вкладывает в детей — не понимая, как это опасно: подменять чужую, формирующуюся личность своей собственной. И потому я стою на своем, сколько бы врагов ни нажила мне эта формула среди так называемых духовных столпов нации: всякий такой новатор — растлитель. Долой любого подвижника, кто пытается противостоять традиционной педагогике и, безбожно запуская предмет, учит ученика Добру, Справедливости и Красоте! Долой прекраснодушных идеалистов, благородных краеведов, самозабвенных проповедников! Да здравствует учитель-сухарь, учитель-профессионал, учитель-от-сих-до-сих, отрицательный герой розовенького школьного кино и положительный герой моего детства.

А с добром, справедливостью и красотой мы как-нибудь разберемся без огнеглазых насильников.

Поезд идет на восток

5 октября. Впервые пущен Восточный экспресс (1883)

5 октября 1883 года бельгийский инженер Жорж Нагельмакерс и сорок приглашенных им путешественников уселись в вагоны класса люкс, произведенные фирмой La Compagnie Internationale des Wagons-Lits, и отправились в Бухарест. Таков был первый маршрут прославленного Восточного экспресса — первого поезда, соединившего Запад и Восток Европы. Впоследствии он пролег до Стамбула, но славен был не только тем, что позволял путешественникам за 82 часа (впоследствии — 67) добраться из столицы мира на границу Азии, а тем, что роскошь и комфорт этого путешествия не знали себе равных. Восточный экспресс, спроектированный Нагельмакерсом для путешествующей элиты, был, по сути, пятизвездной гостиницей на колесах. Он стал таким же символом цивилизации, как тридцать лет спустя — «Титаник». Только судьба у «Титаника» была пострашней, a Orient Express за 56 лет (он бегал по своему маршруту до 1939 года) не потерпел ни единой аварии.

Восточный экспресс был в каком-то смысле ответом Запада на вызов Востока, на идею панславизма, которой бредила Россия в конце семидесятых, после успешной русско-турецкой войны. Лозунг «На Царьград!» объединял всех, от либералов до ретроградов. Восточный экспресс ненавязчиво доказывал, что Босфор остается в западной зоне влияния, вон мы уж и добираемся до него из Парижа за трое суток — где у вас что-нибудь подобное? Из Москвы или Петербурга в Константинополь поезда нет, только морской путь, а мы — пожалуйста. Но геополитика оставалась уделом дипломатов, а обывателя завораживало иное. Современному человеку трудно представить тот комфорт и шик: сегодняшняя роскошь механизирована, все для тебя делает умная машина или незримый персонал гастарбайтерского происхождения. В Orient Express одной элите служила другая: лучшим путешественникам — лучшие инженеры, машинисты, повара и стюарды. Изысканные официанты разносили легендарные напитки, из вагона-ресторана пахло тончайшими изысками французской и турецкой кухни (повара переманили из парижского «Ritz»), безукоризненный проводник стелил хрустящее крахмальное белье, и даже природа за окном была, кажется, специально обученная: лучшие виды Венеции и Балкан. При каждом купе — ванная с золочеными краниками, с кафелем, расписанным по эскизам двадцатитрехлетнего, но уже знаменитого чешского дизайнера Альфонса Мухи. Само купе отделано красным деревом, столики ореховые, светильники хрустальные. Аромат лучших сигар и духов предполагается сам собою. Немудрено, что Восточный экспресс в сознании миллионов связан с убийством: все уж так хорошо, что, воля ваша, не окровавить весь этот бархат просто немыслимо.

Роман Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе», которому здорово добавила славы экранизация 1974 года работы Сидни Люмета, собравшая дюжину звезд первой величины, — классическая история про старую Европу и утонченную аристократию, за этот дух Кристи и любили — у нее все преступления происходят либо в старомодных отелях, сохранивших дух блистательного тринадцатого года, либо в поместьях с трехсотлетними газонами и вышколенными дворецкими; XX век по всему этому ужасно тосковал. Однако залогом ее славы была не только мастерская реконструкция эпохи ее детства, гибельным очарованием которой она была ранена на всю жизнь, — а те совершенно издевательские манипуляции с жанром, которые Кристи себе позволяла на протяжении долгой и блестящей карьеры. «Убийство в Восточном экспрессе» (1933) явило миру уникальную детективную интригу, где в кругу подозреваемых убийцами оказались ВСЕ. А сыщик добровольно взял на себя роль соучастника и помог мстительным аристократам спрятать концы в воду.