Калейдоскоп моего сердца (ЛП)

Я смотрю на телефон, как будто он объяснит, почему мужчины так глупы, и решаю не отвечать ему. Бросаю его на тумбочку и натягиваю одеяло на голову. Солнце только садится, но я чувствую себя истощенной. Я сплю, пока что-то не будит меня…шепот у моего лица… руки на голове. Мои глаза открываются, и я быстро поднимаюсь.

— Это я.

 Я задыхаюсь и смотрю на Оливера рядом со мной.

— Что ты здесь делаешь? — шепчу, глядя в приоткрытую дверь. — Где Вик?

 Он пожимает плечом и кладет палец на мои губы, чтобы заставить меня замолчать.

 — Он уже отключился. Я могу остаться?

Я нахмурилась.

— Что случилось с твоей кроватью?

— Тебя в ней нет.

Я отодвигаюсь от него, так как мое сердце гремит.

— Я даже не видела твоей кровати.

— А хотела бы? — спрашивает он, понижая свой голос.

— Перестань так на меня смотреть.

— Как, милая Элли? — спрашивает он, пытаясь скрыть улыбку.

— Как будто хочешь меня съесть целиком.

— Никогда не думала, что я хочу это сделать? — Он приближается, и я задерживаю дыхание. — Без глупостей сегодня. Я обещаю. Слово скаута.

— Ты никогда не был Бойскаутом.

Он усмехается.

— Хорошо, но я обещаю, что ничего не буду делать. Я просто хочу быть с тобой сегодня.

— В последний раз, когда ты это говорил…

— Я был идиотом.

 Я закрываю глаза.

— Что насчет моего брата?

— Что насчет него?

— Что, если он придет сюда и увидит тебя?

Рука Оливера сжимает мою талию, и он тянет меня к себе, сталкиваясь носами.

— Чтобы ты хотела, я сделал, если он увидит?

— Я не знаю, — прошептала я, и мое дыхание сковал его темный взгляд.

— Ты хочешь, чтобы я сказал ему, что ты все, о чем я думаю? — спрашивает он шепотом. Я качаю головой, и наши носы соприкасаются. Я не готова к тому, чтобы Виктор узнал об этом.

— Скажи мне, почему ты хотела, чтобы я остался.

— Потому что мы не закончили с нашим дружеским свиданием.

Оливер усмехнулся.

— После этого дружеского свидания мне пришлось вернуться домой и принять самый долгий душ в моей жизни.

— Мне тоже, — говорю я шепотом, щеки горят, когда я смотрю на него сквозь ресницы. Его лицо становится совершенно серьезным, и он стонет.

— Боже, Элли, зачем ты мне это сказала?

Я смеюсь.

— О чем? Что я трогала себя, думая о тебе?

 Его глаза немного прикрылись.

— Если ты хочешь, чтобы я сдержал слово, нам нужно прекратить этот разговор.

— Ладно, — я усмехаюсь и поворачиваюсь спиной к его груди. Он прижимает меня к себе.

— Расскажи мне историю, — говорю я, зевая.

— Какую? — бормочет он, целуя меня в голову.

— Любую. Как и те, которые ты мне рассказывал, когда мы были молоды.

— Хорошо, — он делает паузу и крепче меня обнимает. — Жила была маленькая девочка по имени Кассия. Обычно она гуляла в одиночестве и говорила сама с собой.

Я толкаю его.

— С растениями, а не с собой.

 Он смеется.

 — О, верно. Раньше она говорила с растениями. Однажды маленький мальчик по имени Джетер спросил ее…

— Джетер? — спрашиваю я, глядя на него через плечо. — Как бейсболист?

Оливер смеется и качает головой, прижимаясь ко мне.

— Я и забыл, сколько еще раз ты меня будешь перебивать, — говорит он мне в шею.

— Ну, ты всегда говорил о том, какая я странная, потому что слушаю твои истории.

Его вздох посылает дрожь по моему телу.

— Хорошо, тогда перейдем к шуткам.

Я стону.

— Ненавижу твои шутки.

— Ты не можешь мне это говорить! — издевается он, когда его руки тянутся вниз по моему телу. — В чем ты?

Мои глаза открылись, и я рада, что мы в темноте.

 — Это одна из рубашек Уайта, — шепчу я.

Руки Оливера перестают двигаться по моему животу.

— Ты много его вещей хранишь?

Я отвернулась и обхватила подушку. Он делает то же самое.

 — Только рубашки. Я отдала его родителям фотографии и другие вещи, которые я не хотела видеть, но никак не могу избавиться от рубашек.

 — Это потому, что ты скучаешь по нему? — спрашивает он.

 — Плохо, что на днях меня интересовал этот же вопрос? Что все эти вопросы внезапно появляются у меня в голове?

Оливер проводит тыльной стороной ладони по лицу.

 — Какие?

 — Ты действительно хочешь знать?

 — Конечно. Я хочу знать все, что ты хочешь мне рассказать.

Я молчу еще немного и снова удивляюсь, почему он действительно занял место Марлона на фотосессии. Может быть, он просто защищал меня, на самом деле, это не был его способ пометить территорию. В конце концов, это Оливер. Он действительно не помечает территорию, он просто перемалывает на бульдозере и уходит, прежде чем он даже заметит повреждение.

 — Хорошо. Ну, когда он только умер, я чувствовала, что не могу дышать, особенно ночью, когда была одна, но со временем все стало лучше…

 — А теперь?

 — А теперь, иногда я совсем не скучаю по нему, — шепчу я. Я чувствую себя неблагодарной…неверной. Как будто это позорные мысли, не говоря уже о том, чтобы озвучивать их вслух, особенно Оливеру. Я поворачиваюсь и снова погружаюсь в тепло Оливера.

 — Это нормально если ты будешь счастлива после него. Ты знаешь это? — говорит он, снова мне в шею.

Я глотаю.

 — Полагаю, что так. Иногда я чувствую себя виноватой. Мы жили вместе. Мы были помолвлены. Это большое обязательство.

Оливер долго молчит, прежде чем заговорить.