Каледор

Воодушевленный этим смелым заявлением, совет согласился отложить обсуждение на следующий день, после того, как выслушает, что предлагает Король-Феникс. Когда князья выходили из главного зала святилища, вошел высокий воин, блестя серебром доспехов. В руке у него была алебарда, за плечами струился белый плащ, вышитый красно-золотистыми языками пламени. Это был капитан гвардии Феникса, Элентирион.

Каледор сел и жестом подозвал к себе главного защитника святилища.

— Ты клялся защищать пламя Азуриана, — сказал Король-Феникс. — Малекит загасит это пламя, если получит такую возможность. Во второй раз он не станет через него проходить. Ты понимаешь?

— Понимаю.

— Твоя защита святилища Азуриана не может начинаться и кончаться на острове Пламени, — продолжал король. — Если я потерплю поражение, если мы будем разбиты, то весь Ултуан будет захвачен и это святилище тоже. Если гвардия Феникса намерена защитить пламя Азуриана, она должна будет сражаться рядом с Королем-Фениксом.

Командир гвардии Феникса не отвечал, и на его лице ничего не отражалось. Каледор подумал, что это молчание — отказ, но воин в конце концов встал на колено, положив алебарду к ногам короля. Каледор поднял оружие — выкованное из итильмара, оно почти ничего не весило, — и велел Элентириону встать. Вручив капитану его алебарду, король позволил себе слегка улыбнуться. Пусть у Малекита есть скрытая армия, но как она покажет себя против священных воинов Азуриана?

Совет собрался на следующее утро. Учитывая такое раннее начало, Миандерин велел подать еду в святилище, и во время выступления Каледора атмосфера была как на праздничном завтраке.

— Нельзя недооценивать Малекита, — говорил Король-Феникс. — Но нельзя и переоценивать его и его армию. Бывали времена, когда, казалось, все погибло. Вспомните первые годы, когда драконы спали и Лотерн был осажден. Вспомните, как горел Авелорн. Вспомните ужасы Котика, брошенного на произвол судьбы. Мы можем все это вспомнить, потому что все это мы пережили.

— Возвращение Малекита — это похуже, чем все, с чем мы до сих пор имели дело, — сказал Карвалон и вытер рот шелковой салфеткой.

— Малекит не может быть всюду сразу, — ответил Каледор.

Князья переглянулись.

— Но и ты не можешь быть всюду сразу, — сказал Титраин. — И драконы не могут. Мне кажется, мы возвращаемся к тому, с чего начали, ожидая падения меча, чтобы его можно было отбить в сторону, если получится.

— Нет, — сказал Каледор. — Так не выйдет. Я не знаю, смогу ли разбить Малекита.

Это заявление было встречено возмущенным ропотом. Каледор поднял руку, но ропот не стих.

— Только вчера ты обещал нам победу! — сказала Атиель. — Сегодня ты нам говоришь, что победить мы не можем.

— Я не говорил такого. — Король-Феникс встал с трона и начал обходить святилище, глядя на князей по очереди. — Нам нет нужды побеждать Малекита — мы должны победить друкаев. Отберите у него армию — и он просто воин-одиночка. Мощный, владеющий темной магией — но всего лишь один эльф.

— На равнинах Эллириона я видел иное, — возразил Финудел. — Он летает на самом огромном драконе, какого я только видел, и после того, что он выдержал, я не так уж уверен, что он по-прежнему смертен.

— Проверим его бессмертие, — сказал Каледор. — Он не может победить врага, пока с ним не встретится.

— Ты это уже говорил, и Авелорн едва не погиб, — сказала Атиель. — А Котик?

— Война будет трудной, но вечно она идти не может. — Уверенность Каледора возвращалась с каждым словом. — Авелорн не уничтожен. Котик ранен, но он жив. Ултуан сильнее Нагарита, все вместе мы сильнее Морати и Малекита. Их ведет жадность и ненависть — и не менее сильны должны быть наши долг и верность.

— Что ты предлагаешь? — спросил Тириол. Он был занят завтраком, пока другие высказывались, и заговорил только сейчас, отодвинув от себя тарелку и положив руки на стол. — Как нам изолировать Малекита?

— Мы должны оказывать сопротивление его продвижению, но в открытый бой не вступать. — Каледор продолжал обходить святилище. — Друкаи атакуют в одном месте — мы нападаем в другом. Анары правильно поступали. Пытаться решить судьбу войны одной битвой слишком рискованно. Малекит нам второго шанса не даст.

— Основная тяжесть битв падет на Крейс, — сказал Корадрель. На плечах у него висела шкура белого льва, и, когда князь Крейса поднялся, остальные показались рядом с ним карликами. — И на Эллирион. Мы в Крейсе отлично умеем охотиться. Противник не прорвется к перевалам без потерь.

— Мы, эллирионцы, не так хорошо умеем воевать в горах, — сказал Финудел. — Но вести подвижную войну способны не хуже любого охотника из Крейса. Малекиту нелегко будет с нами справиться.

— А я создам противнику еще одну трудность, — сказал Каледор. — Я по-прежнему намереваюсь освободить Тиранок. Соберу армию в Каледоре и ударю на север, на Тор Анрок.

— Только не думай, что это будет быстро, — предупредил Тириол. — Этот твой план может дать плоды только через годы.

— Аэнарион тоже не за день демонов уничтожил, — рассмеялся Карвалон.