Кальдур Живой Доспех

— Возможно, дикий тимьян перебил запах… хотя тебе не стоит об этом знать. Кушай парень, силы тебе понадобятся. Я ведь не ошибся в тебе?

— Нет. Розари попадёт в Солас.

— Сможешь её телепортировать?

— Вряд ли. Я пробовал, пока добирался до Анижи и потом, когда нёс её назад. С этим доспехом всё не так. Пока он меня не слушается. И я не знаю, как его заставить. Но не волнуйся — я её донесу. По крайней мере, силы у него не занимать.

— Хорошо. Я уже собрался. Выходим, как будешь готов.

Кальдур кивнул, отложил ложку и запил водой из мехов. Пил жадно, столько, сколько потребовало тело. Знал, что теперь ему придётся есть и пить при любой возможности. Доспех будет отнимать много сил.

Удивительно, но он почувствовал даже некоторое облегчение. Кошмар, от которого он бежал все эти годы, оказался кошмаром привычным и знакомым, почти родным. Страх по поводу того, чем он снова стал и что с ним теперь будет, переминался внутри костлявыми лапками, но куда тише, чем он представлял. Такое чувство вполне можно было заткнуть, перестать обращать на него внимание, сосредоточиться на главном — на том, чтобы дожить до следующего дня. И даже эта вынужденная отчуждённость, которую он приобрёл много лет назад от увиденного в сражениях, не была чувством действительно неприятным. Он почувствовал себя дома.

— Её нельзя нести, — с тревогой сказала Анижа, всё это время она сидела рядом с Розари и готовила её. — Рана снова открылась. У неё идёт кровь… только она чёрная и густая. Не понимаю, как это возможно.

Кальдур поперхнулся очередной порцией воды и уставился на них.

— Нужно торопиться, — Дукан дёрнулся за носилками, но Анижа махнула ему рукой.

— Не донесём. Я думаю, она уже… отходит.

В пещере повисла неприятная тишина. Кальдур сглотнул и отложил флягу.

— Что? Что ты мелешь, девочка? — впервые за их встречу голос Дукана дрогнул, он тут же успокоился и попытался успокоить остальных. — Всё будет нормально. Мы донесём её, она выдержит. Она сильная.

— Не настолько, — скупо ответила Анижа. — С ночи у неё нет жара. Дыхание не глубокое. Её тело больше не борется. Нет сил. Она отходит.

— Так быть не может, — вкрадчиво и серьёзно сказал Дукан, словно пытался её переспорить. — Она не может умереть.

Анижа ему не ответила, посмотрела в глаза так, что он не смог выдержать этого взгляда. Он немного постоял в сторонке, собрался и подошёл к Кальдуру.

— Ты. Сделай что-нибудь.

— Что, например?

— Ты же Избранный. У тебя есть сила. Помоги ей. Сейчас же.

— Сила убивать, старик. Отнимать жизнь. Понимаешь? Я создан для разрушения. Здесь нужен целитель. Настоящий.

— Нет, — лицо Дукана стало бледно-мертвенным. — Лотрак сказал, что вас наделили силой в равной мере. И создания, и разрушения. Доспех создаёт форму, сращивает кости, заполняет раны плотью, порождает кровь, взамен утраченной. Он может творить. Помоги ей. Сейчас же.

— Или что старик? Убить меня теперь не получится, — отмахнулся от него Кальдур. — Он не даст. Успокойся уже. Дай подумать.

— О чём подумать? — глухо и отстраненно спросил Дукан. — Помоги ей, идиот.

— О том, что ты мне втираешь. Меня не учили ничему подобному. Даже не говорили о таком.

— Ну, тут ничего удивительно. Солдатам не нужно знать лишнего, — Дукан говорил быстро, словно желая скорее перескочить через уговоры.

— Я не солдат.

— Да неважно. Хотя бы спроси, что не так. У её доспеха. Она же общалась с твоим. Такому вас тоже не учили?

— Меня нет. Сдаётся мне, мастер Лотрак успел натаскать её и показать какие-то секреты, которых я просто не знаю.

— Если она может, значит, и ты можешь. Сила в равной степени.

— Силы может и равные, но каждый доспех был сделан индивидуально. Может это только её способность. Нахватался ты, старик, чёрти пойми чего, и подумал что разбираешься? Всё куда сложнее.

— Проверь же, чёрт тебя дери.

— Хорошо-хорошо, остынь.

Кальдур подполз к Розари, взял её за руку, зажмурился. Спустя минуту открыл глаза, немного прищуриваясь, словно боясь оплеухи от Дукана.

— Ничего.

— Ты даже не постарался, чёртов ты кретин! — голос Дукана ударил покрепче оплеухи, оставил послевкусие вины и стыда. — Она же умирает. Сделай что-то!

Анижа мягко отпустила голову Розари, встала, покопалась в своей сумке и протянула Дукана мешочек.

— Что там?

— Лекарство. Не для неё. Для вас. Старший жрец курил трубку, но его обет запрещал носить любые личные вещи, кроме мантии и трости. Мне приходилось таскать ему всякий раз, когда он попросит. Он говорил, что это очень хороший табак. Идите на улицу и успокойтесь. Слишком сильно давите, это не помогает. Я и Кальдур попробуем что-нибудь придумать.

Дукан молча забрал мешочек и вышел.

* * *

— Ты не веришь в то, что делаешь.

Губки Анижи немного надулись, она была зла на Кальдура. Но тот отмахнулся от неё, как от назойливой пчелы.

— Как можно верить в то, чего не знаешь и никогда не делал?

— Ну, ты же как-то пошёл в первый раз?