Кальдур Живой Доспех VI

Так его сердце работало, когда они только познакомились, и Дукан с пару месяцев не имел доступа к табаку и вину, не нервничал и не занимался никакими страшными делами. Когда он набрал здоровьё как у быка, и ещё не испортил его их миссией и путешествием.

Он не врёт. Не очарован, не одурманен, не проклят, не запытан, не сломлен.

Просто это он. В чёрном. С чужим флагом на груди.

Будь у него какой-то план по поводу этих ублюдков, будь он настолько хорош, что выдержал все пытки и смог разыграть карту предателя, убедить их, что он на их стороне, чтобы потом потом переиграть и разорвать их на части....

То он бы просто подмигнул ей...

Вот и всё, что было нужно..

Она бы всё поняла.

Но он не врёт.

Не себе, ни ей. Не им.

Он с ними. А они с ним.

Нет больше старика.

Нет.

...Он всё понял по её глазам. Весь ход её мыслей, всё лавину её чувств и всю неотвратимость клинка Госпожи, который вот вот обрушиться на его голову. Он до последнего надеялся подмять её, запутать воспоминаниями, товариществом, родством.

Тем что был ей как отец, которого у неё отняли.

Но у неё слишком много отняли, чтобы внутри оставалась та маленькая девочка, которую помнил Дукан.

Он испугался. По-настоящему. И от этого испуга, а может от чего-то другого, в последнюю секунду его жизни, она увидела у него на лице даже не гнев, а самую настоящую чёрную ненависть, которая всегда идёт под руку с таким страхом.

Как старый дуэлянт, он с реакцией змеи, выхватил откуда-то из рукава короткий клинок и молниеносным выпадом почти достал её грудь. Она отбросила от себя его руку, так как учил он, сложила пальцы вместе и одни движением достала до его сердца.

Она так хотела, чтобы он заткнулся и перестал смотреть на неё, будто она в чём-то виновата, что забыла насколько этот ублюдок опасен. Он и не рассчитывал поразить её клинком, знал что не выйдет, не хватит скорости, даже когда он пробил её эмоциональную броню и отвлёк достаточно.

С руки, которую она отбила, ещё одной змеёй мелькнула колдовская удавка, успела нырнуть под броню, пока она снова не сформировала маску, и стиснула её горло такой хваткой, будто два коня пытались разорвать её пополам.

Она царапала когтями доспех, чувствовала, как кожа её рветься и течёт кровь, а жёсткий шнурок проваливается всё глубже и глубже.

Болты ударили в её доспех, остались в ноге, спине, животе и груди. Кто-то закричал боевой клич, и она услышал топот ног и приближающееся бряцанье оружия. Она упала на колени, разрывая когтями светоносный металл, поле её зрение сжималось всё сильнее, и темнота всё больше поглощала свет и небо над ней.

Виденье 62. Почти зажило

— Розари! Что с тобой Розари?

Кальдур тряс её за плечи, а она совсем не реагировала, её словно бы оглушило.

— Ты ранена? Да что с тобой?!

Она вся была покрыта кровью, из неё торчало два десятка болтов, из нескольких глубоких ран текла кровь, и весь доспех вокруг её шеи был изломан и изрезан. Будто бы весь отряд темников, пытался приложить все усилия, чтобы обезглавить её, и так и погиб от её руки. Её сердце билось тяёло и натужно, а поток её мыслей и чувств просто сносил при попытке прикоснуться к ним.

Он сложил пальцы вместе, размахнулся и от души отвесил ей оплеуху, туда, где под полированной маской должна была находиться её щека. Метал зазвенел, она встрепенулась, тут же выпустила когти, вцепилась в него, и если бы он не схватил её за запястья, то стал бы в этой резне следующим.

— Тише-тише, это я... — ласково сказал Кальдур, весь трясясь от натуги и пытаясь убрать когти от своего горла. — Это всего лишь я... тут больше никого нет.

Она наконец сфокусировала взгляд, сделала еще пару вялых попыток вырваться и ударить, и вдруг отступилась, обмякла, и коснулась коленями земли. Маска её стекла на плечи и обнажила израненную шею, из которой торчали артерии и кости челюсти. Розари хрипела, тяжёло и со свистом втягивала воздух, страшные раны затягивались на глазах, а Кальдур поморщился, прекрасно представляя через что она сейчас проходит.

— Тише-тише, уже почти зажило, потерпи, маленькая...

В её глазах стоял немой испуг, который она пыталась задушить и похоронить где-то поглубже, но агония её тела и недостаток воздуха не давали ей сделать этого. Она вдруг дёрнулась, резко потянулась к шее, оставила когтями ещё несколько глубоких ран, и прежде чем побелевший Кальдур хоть как-то среагировал, достала из под лохмотьев кожи и мяса извивающееся нечто и отбросила от себя подальше.

Небольшая змейка, изрезанная в нескольких местах, упала в снег, затрепыхалась и замерла.

Кальдур вздрогнул и побледнел ещё больше, прокрутился вокруг своей оси выискивая затаившегося бледного колдуна или какую-то новую угрозу, способную породить подобную тварь. Больные ублюдки, мало им создавать чудовищ величиной с дом или замок, теперь они перешли на что-то настолько мерзкое и маленькое, что оно может забраться внутрь?