Кальдур Живой Доспех VI

Улан прошёл несколько шагов, замахнулся до хруста в спине и ударил великана своей плетью. Там, куда дотянулась плеть, камни и скала пошли трещинами. Но бледное создание даже не вздрогнуло, от лизнувшего его пламени. Оно остановилось, странно глядя на чародея, выпустило из своей руки шип, посмотрело и на него, и вдруг дало лезвию обмякнуть, разделится на три части и опустится до земли, словно подражая оружию Улана. И затем великан начал гореть сам, своим огнём, белым и неприятным.

Чудовище снова ринулось вперёд с ужасающей скоростью, совершенно неуязвимое для огня, а Розари так и стояла поотдаль, скрестив руки на груди. Плеть великана врезалась в землю у ног чародея. Каким-то чудом и нелепым перекатом чародей ушёл от удара, тут же поднялся и оказался нос к носу со своим чудовищным противником, вытянул руку и коснулся чудовища.

— Та, кто дала тебе этот жар, научила меня забирать его за две Битвы до твоего рождения, — едва смог расслышать Кальдур.

Чудовище попыталось подняться и замахнуться снова, но белый огонь вдруг его стал угасать, а движения исполинского тела замедлились. Великан безжизненно замер, так и не доведя удар до конца. Бледная кожа его начала чернеть и отваливаться кусками. Кальдур хотел посмотреть что под ней, но заставил себя отвести взгляд.

Улан выдохнул, обернулся на своих подопечных големов, всё ещё прибывавших под колдовством Уныния, встрепенулся и нашёл глазами Наира.

Уныние сидело на огромной высоте, оперевшись на выскочивший из кладки стены кирпичик. Взгляд тёмных глазниц его проникал в самую душу, поднимая из глубин нечто настолько неприятное и склизкое, что не хотелось быть собой, да и вообще быть. По стене вокруг него распространялась чёрная тень, которая игнорировала свет закатного солнца.

Так же как и Улан, Кальдур выдержал этот взгляд. На этом долгом пути он видел многое, и Уныние ни раз брало его за горло, душило и топило. Кто тонул хоть раз, да выбрался, так уже боятся воды не будет.

— Кто если не я?! — заорал вдруг чародей, и голос его был усилен пламенем и волной жара разнёсся по полю сражения. Кальдуру в миг стало тепло и он перестал дрожать. В голову ему пришла странная мысли, и ещё более странным было то, что она смогла отогнать чёрные тучи, насланные Наиром. Кальдур вдруг понял, что внутри у него есть надежда. Не такая, какой бы хотелось победить Наира и не такая, какую бы в нём хотел видеть учитель. Кальдур надеялся, что его бесконечная Битва закончится, он умрёт и больше не будет нужен, и гора, давящая на его плечи, больше не будет давить. Пускай не этой ночью, может быть и не сегодня, может даже и не завтра, но уже совсем скоро. Скоро всё для него закончится, и он будет свободен, не важно, сможет ли он вдохнуть эту свободу или ей будет дышать кто-то за него.

Кальдур вдруг понял, что такое сражение внутри сейчас переживает каждый на поле боя. Но не все могут победить, вокруг слишком много людей. И тех, кто был храбр сердцем и был готов умереть, и тех кто жил в страхе и боялся. А значит, Уныние будет питаться и только прирастать своей силой.

Из подопечных Улана поднялось всего десятеро. Они собрались плотной групкой и побрели к стене. Волны духоты и удушения, бессилия и слабости почти что остановили сражения и им уже никто не мешал. Розари кивнула Улану и шатающейся походкой побрела за ними. Борьба внутри неё всё ещё шла.

Чародей посмотрел на своих подопечных в последний раз и вдруг открыл портал. Жаркий и ярко оранжевый, выжигающий вокруг себя воздух, он объял чародея и открылся рядом с Унынием. Улан схватил Наира за грудки, и сбросил с постамента вниз. У самой земли он снова открыл портал.

И пока они сцепившись летели, Кальдур услышал последние слова и приказ чародея.

— Вот и ты, старый друг. Мы пойдём с тобой туда, где нет ничего, и мы очистимся оба. В сам огонь.

Кальдура качнула, когда волна слабости покинула его тело и разум снова начал становится ясным. Со стены Чёрной Твердыни раздались тревожные крики. Нелепые големы Улана дошли до стены, и вдруг земля ушла у Кальдура из под ног.

Когда он поднялся, пытаясь расслышать что-то через писк в ушах, он столкнулся со сплошной стеной пыли, несущейся в его лицо. Он пытался разглядеть через неё, что случилось, и понял это по крикам радости.

Големов больше не было, как и части стены. Там зияла такая дыра, что туда бы мог протиснуться монодон. И туда уже неслись все силы, что были у Гудреда.

От закатного солнца небо стало красным, а пыли и пепла в воздухе было столько, что было похоже, что настал конец всего сущего. Сквозь писк проступили первые звуки. Вопли потревоженных порождений Мрака.

— Вот теперь иди! — заорал на него Гудред.

Виденье 65. Камень

За мгновение до того как открыть портал к Розари, Кальдур увидел в пыльном облаке вверху какой-то отблеск.