Кальдур Живой Доспех IV

— Да, — Серая Тень прижалась к его тазу, обвила бёдрами, уткнулась своей острой грудью в его грудь. — Ты хотел, что бы она делала это ещё и ещё. Ты хотел её... Ты хотел сам остаться в темноте... Не думать и не чувствовать... Но ты слишком боишься умереть. Ты боялся, что она убьёт тебя, тебе было страшно быть уязвимым и смертным. И поэтому тебе было так легко убить её. Разве эта лёгкость с которой ты вонзил нож в сердце спящей и беззащитной девушки, не делает тебя самого… злым?

— Заткнись…

— Видишь? Даже в тебе, Избранном, темноты так много и так она сильна, что ты способен легко делать страшное и спать по ночам. Но в тебе есть и свет. Ты даже задумался на несколько мгновений, а что если бы у тебя получилось остаться с ней?.. Быть может, ей не хватало такого человека как ты, который бы понимал, что она чувствует как носитель и как человек, которому досталось изрядно. Может быть, будь у неё ты, она бы стала пусть не Избранной, а хорошей девушкой, которая бы полюбила тебя таким, какой ты есть. Со всеми твоими шрамами, внутри и снаружи, которые ты не можешь простить и перестать ненавидеть. Ты бы мог жить с ней. И брать её когда захочешь.

— Заткнись!

— Правда тоже бывает острым клинком, да, Кальдур? И она терзает тебя куда хуже, чем клинок обыкновенный. Но только так можно срезать лишнее. Мы всё очень сложные создания света и тьмы, и мы все совершаем ошибки. Даже Госпожа.

— Отпусти, сука…

— Знал бы ты, маленький щеночек, как Она мучается иногда, от того, что сделала и от того, что сделать не смогла. Будь Её сердце таким же мягким и сделанным из мяса, как у тебя, оно бы давно разорвалось в клочья от того, что Она чувствует и от того, что пришлось пережить Ей. Твои страдания просто не смогут продлиться долго, а Она чувствует всё это веками и этому нет никакого конца.

— Отпусти меня!

— Настало тебе время встретиться с самим собой.

Она отпустила. А над ним снова сомкнулось фиолетово-чёрное пространство.

Свежий воздух, даже с запахом серы и свежести, показался необычной приятным. На этот раз его забросило совсем недалеко, и приступ слабости прошёл ещё до того момента, как он открыл глаза и огляделся.

Могила Хизран.

Невинная жертва их глупой борьбы. Он вздрогнул от вида камней, и как наяву увидел её бледное лицо, окровавленное платье и взгляд, в котором было столько всего намешано, что он просто боялся даже думать о том, каковы были последние её мысли.

Ветер донёс до него запах свежести и аромат цветов. Это место было ещё более спокойным и умиротворяющим, чем небо над Храмом Солнца. После духоты и жара царства Серой Тени усталость и тяжесть навалились на него, ему приплохело и он опустился на колени. Снова посмотрел на камни, и эпитафию, что вырезал на них.

— Я прилягу ненадолго, Хизран. Полежу рядом с тобой. А то сил нет. Кончились куда-то. Красивое место мы тебе выбрали. Надеюсь, тебе тут спокойно. Прости меня.

***

— Хтомай недигурхат?! Хтомай?!

Крики и тряска разбудили его. Кальдур раскрыл глаза. Тяжёлый и глубокий сон, похожий на транс, ещё сковывал его тело. Сердце забилось быстро и тревожно, гортанные выкрики кольнули его, он уже приготовился к схватке с темниками, но над ним застыл совсем не темник, а смуглый и заросший парень в лёгкой летней рубахе.

— Чё надо? — сквозь зубы спросил Кальдур, пытаясь оглядеться и понять, что происходит.

Парень на секунду смутился, ещё раз встряхнул его и крикнул с ужасным акцентом:

— Ти кто такой?! Чито делаешь тут?!

— Я тут сплю, чёрт тебя дери.

Кальдур отпихнул от себя негодяя так, что тот упал на задницу, но тут же подорвался сжав кулаки и вытянул их перед собой.

— Ты дурак? Чего докопался? Подраться хочешь? — Кальдур с недобрым видом поднялся на ноги и заметил, что чуть поодаль стоят ещё два молодых парня, в похожей одежде и с таким же недобрым видом.

Угурмы. Похоже, им не понравилось какое место он выбрал для сна. Вечно он притягивает неприятности.

— Дороттай но ашнаск! — окликнул забияку тот, что стоял чуть поодаль, посмотрел на Кальдура и крикнул ему: — Шрамы откуда у тебя?! Отвечай!

Кальдур поспешно накинул ворот плотнее на шею, и невольно сгорбился. Они перекинулись ещё несколькими короткими и гортанными шрамами, их лица стали ещё более жестокими, они встали полукругом, чтобы не дать Кальдуру сбежать.

— Стоять! — рявкнул Кальдур. — Что нужно-то вам?!

— Ты! — с исступлением крикнул тот, что разбудил его. — Ты забрал сестру из деревни!

— Какую сестру? Ты что несёшь? Я не тот, кто вам нужен.

Оцепеневший и побелевший от злобы забияка выкинул вперёд руку и указал на могилу.

— Ты убил её! Ты!

Злость Кальдура как рукой сняло, ноги его стали ватными, он сглотнул, и примиряющее поднял перед собой руки.

— Стойте! — его голос зазвучал неуверенно. — Какая ещё сестра? Вы о чём вообще?

— Мы братья Зульпура! Его жена Хизран, нам сводная сестра теперь! Была сестрой! Пока ты не увёл её из деревни и не убил!

— Успокойтесь. Я её не трогал, всё был не так.