Кальдур Живой Доспех II

— Это ты, дедок, не понимаешь. Мы тут страсть как графобаранов не любим, что всю войну на виллах у себя отсиделись, а со шпионами у нас вообще разговор короткий. В этом месяце уже троих изловили и колесовали. Ты без акцента говоришь, верю, что столичный и из наших. И поэтому даю тебе шанс уйти отсюдова и не показываться в моей видимости, ну скажем, никогда. Потому что если я ещё раз тебя увижу, то кивну вон тем славным парням и они потащат тебя в темницу. Где будут допрашивать и скорее всего прирежут там на всякий, шпион ты или нет. Кем бы ты там ни был, иди-ка ты лучше храм посети, покайся в грехах своих, прощения попроси за крысятничество, и сложи голову, как мужчина, когда сюда ворвутся чёрные. Всё, пшёл нах. Считаю до трёх.

Дукан боролся с ним взглядами, но при цифре три молча развернулся и пошёл назад к Розари.

— Документы бы ему показал, — буркнула Розари ему в спину.

— Документы?! — глаза Дукана полезли наверх, он развернулся, посмотрел в лицо Розари, но вдруг он рассмеялся, а Розари заулыбалась. — Хорошая шутка. Вот мои шпионские документы… Ха. Ну ты даёшь. Надо было ему каким-нибудь сержантом представиться... Ладно. Отойдём подальше отсюда. С какого расстояние сможешь подслушать?

Розари кивком головы показала на сапожника, стоявшего на краю лагеря, в пределах видимости, стучавшего молотком и пытающегося справится с подошвой для сотен сапог, лежавших рядом кучей.

— Понял.

Они подошли к сапожнику, Дукан расстегнул рубаху, выпятил кошель на поясе и сделал совершенно непробиваемое и тупое лицо.

— Эй, дружище! Не посмотришь мой ботинок, что-то он натирает?

От наглости и удивления молоток замер в воздухе. Сапожника перекосило от злости.

— Ты что? Охренел?

Дукан развел руками, выпятил пузо и кошелёк, и дал понять, что не собирался уходить. Сапожник проскрежетал зубами.

— Закончу работу затемно, часов в десять вечера. За бутылку вина, буханку хлеба и колбасу, я, возможно, смогу посмотреть твой ботинок, приятель. Но только когда стемнеет и мне нужно будет идти спать, чтобы встать ещё до первых лучей солнца и продолжить работу. Меня на дереве повесят, если солдаты отправятся в бой босыми. Понял меня?

— Да понял, понял, не кипятись. А давай я тебе монет отсыплю, возьму у тебя пару твоих инструментов и сам его подремонтирую. Я сам рукастый и всё умею. Вон там в уголке постою. Идёт?

— Рукастый он, ха. Ну давай, попробуй. Только быстро. Сопрёшь что-нибудь — пеняй на себя. Руку отрубят как минимум.

Они отошли в сторонку, Дукан снял ботинки, размотал тряпки, с ног, прошёлся по уже нагретой травке, взял в руки клещи и вытащил из подошвы пару гвоздей, делая вид, что внимательно их осматривает. Розари ушла в тень постройки, накинула сверху плотный капюшон, чтоб не было видно вспышки и призвала часть доспеха.

— Ну. Что там? — Дукан для вида стукнул молотком по подошве и вернулся к внимательному и неторопливому изучению ботинка.

— Говорят о Избет. Ха. Тоже у них непопулярная особа. Ничего нового. Беспокоятся. Говорят, что призывает в армию и мужчин и женщин. Собирается вступить до начала лета. Смеются нервно. Говорят, что вряд ли тут что-то останется к тому времени. Выпили. Обсуждают.

— Ну?

— Темники выдвинули в эту сторону три ударных крыла, пока идут одно за другим, но они думают, что будут разделяться.

— Сколько их?

— Непонятно. Они говорят о тысячах и десятках тысяч. Скорее всего одно крыло в районе десяти тысяч. Грубят в подсчетах, рассчитывают на худшее. Спорят. Пока у них два варианта: три крыла полностью окружат крепость и окрестности и будут штурмовать, пока не падёт. Либо для этого хватит всего одного крыла, а остальные два нанесут удары дальше по стране.

— Куда?

— Спорят. Один говорит, что будут захватывать оставленные крепости. Третий считает, что сожгут все города на пути. Обсуждают возможности быстрого удара по Соласу. Говорят, что важных укреплённых пунктов, с которыми бы враг мог считаться по пути в Солас просто нет. Они последние.

— Что ещё?

— Обеспокоены. Говорят, что в ночных схватках с диверсантами и разведчиками уже несколько раз видели чудовищ. Скорее всего, они будут и при осаде крепости.

— Монодоны? Они знают о Дворце?

— Ничего такого не упоминали. Думаю, обсудили бы. Говорят, что крепость в любом случае переживёт первую атаку. А вот насчет длинной осады, они не уверены. Склады провианта заполнены не заполнены и на треть, хватит до зимы, но это если количество защитников будет планомерно сокращаться с каждым приступом. Глубокий колодец под крепостью вроде в порядке, но просят, чтобы чародеи проверили ещё раз, будет ли он давать воду и не осыпался ли. Обсуждают возможность его отравления, но уверены, что если организовать охрану, то даже предатели изнутри, если таковые найдутся, ничего не смогут сделать. Но боятся фокусов со стороны чёрной армии и бледных колдунов. Они непредсказуемы. Спорят.

— Понятно.