Какому богу молиться

– Да не мог! Люблю я её! А если ты не согласишься! То я… То я… Обойдусь без твоего благословения!

– А ты вообще, что о ней знаешь? Чья она? На что живёт?

– Знаю. Она сирота. Не побирается. Жить есть где. У неё  свой  дом.

– А ты жених, фамилию хоть ее знаешь?

– Толстопятова. По отцу Васильевна!

– Так это я прошлой осенью у неё корову купил?

– Ага…. Ну и память у тебя батя! Как ты быстро определил?

– Я просто знал её отца. Мы в детстве вместе играли. Справный казак был. Жаль, рано умер.

      После того, как Бронислав узнал, на ком хочет жениться его сын, он сменил гнев на милость. Понимая, что будущая невестка принадлежала к зажиточной семье и если она одна унаследовала всё имущество, то за Лешека можно не волноваться. Бронислав иногда бывал на улице где жила Дарья и, проходя мимо двора и дома, куда забегал в детстве, наблюдал, как большой дом постепенно ветшал и требовал мужского ухода. Придомовой участок полностью не обрабатывался. Учитывая, что до Бронислава  дошли слухи, что в марте на съезде большевиков было принято решение о замене политики   «военного коммунизма» новой экономической политикой, при которой принудительную продразвёрстку заменили натуральным налогом, он стал думать о возможном расширении семейного дела. И лишний участок земли был бы –  как нельзя кстати.

        Информация об изменении политики правительства большевиков приходила из столицы быстро и из нескольких источников,  поскольку в станице была железнодорожная станция и телеграф. Советы начинали внедрять товарно-денежные отношения, которые были понятны станичникам и создавали стимул для развития всех отраслей.  В целях проведения  успешной весенней посевной, они вели повсеместную пропаганду  новых условий взаимоотношения власти с производителями сельхозпродукции. Стали призывать к хозяйственной инициативе и заинтересованности хлеборобов.

– Так ты дашь благословение? Или нет?– не унимался Лешек.

– Ну что с тобой делать. Коли шибко любишь её, то дам. Вот только венчаться будете по нашей вере.

– А почему нельзя по её вере? Я с ней решил, что буду в её  вере.

– А кто ты такой, чтобы такие дела решать! Ты забыл, кто тебя породил?– рассвирепел отец.

– Почему же помню. Но вера…это моё личное дело! В кого захочу в того и верить буду!

– Ну, я вижу, ты совсем взрослый стал. Ума поднабрался! Отец тебе не указ! Ты поляк и должен жить по нашей заповеди.

Бронислав, проживший в станице с детства, знал, что некоторые поляки женились на казачках. Они принимали православную веру и вступали в кубанское казачье войско. А потому недолго сопротивлялся, успокоился и пробурчал:

– Делай, как знаешь. Коли собрался жениться – женись. Когда венчаться надумали?  От меня то, что ещё  надо?

– Венчаться будем по православному обычаю в следующее воскресенье после троицы. Сходи вечером до её крестного Петра Ненашева потолкуй за нас. Знаешь, где он живёт?

– Как не знать… Я што  вчера родился, али меня сюда ветром занесло?

А почему так срочно, что нельзя отложить, к примеру, на завтра?

– Отложить то можно. Но просто мне надоело шастать к ней по ночам, чтобы никто не заметил. Мне нужна определённость, и тогда я мог приходить к ней днём и заниматься домом.

– Ну… ладно, загляну к нему вечерком. Не переживай сынок – всё  решим по уму.

      На следующий  день с утра в дом Дарьи постучались. Она открыла дверь.  На пороге стоял  крестник. Дарья сразу  поняла, по какому вопросу он прибыл. Сев за стол, Пётр, оглядев комнату хозяйственным взглядом,  выдержав паузу, заявил: – «Ну… что, доченька  пришло твоё время – радуйся! Я тебе мужа нашёл. Ко мне вчера приходил достойный человек – Бронислав Домбровский. Он сватал тебя за своего сына Лешека. Семья очень хорошая, Бронислава я знаю давно. Думаю, его сын будет тебе хорошим мужем. Мы договорились, что свадьбу оформим сразу после троицы. А до этого можешь познакомиться с Лешеком. Дело то молодое».

Дарье хотелось петь и плясать. Но показать крестнику, насколько она счастлива, она постеснялась, и обречённо склонив голову произнесла:

– Спасибо крёстный. Я обещала отцу слушаться вас. Если вы считаете, что этот Лешек Домбровский будет мне хорошим мужем, то я выйду за него замуж.

– А вот и хорошо. Не бойся Доченька. Ты же знаешь, я тебя в обиду никому не дам. Я договорился, что до свадьбы Лешек будет заходить к тебе. Может,  что поможет по дому.

Пётр не стал долго засиживать у Дарьи. Выпил чаю. Для поддержания разговора, поинтересовался, как она хозяйствует, в чём  нужна помощь. Но, толком не вникая  в ответы, удалился также  быстро, как и пришёл.

После посещения крестника, Дарье никогда не было так хорошо. Она сидела за столом, и тщательно выискивая на скатерти отдельные крошки хлеба думала: – «Да… Не зря я так долго молилась перед иконой Николая Чудотворца. Не забыл святой обо мне!»

 Её  безмятежное времяпровождение прервал приход Ульяны. Увидев подругу в подавленном состоянии, с синяком под глазом, она участливо  спросила:

– Что случилось? Неужели Фёдор опять руки стал распускать?