Какого цвета страх

Но вышло все с точностью до наоборот. Этот руководитель вывез алмаз в Париж, получил кредит и деньги присвоил. А когда один из сотрудников посольства Сьерра-Леоне в Москве попытался потребовать этот алмаз обратно, «симаковский» вышибала Володя Шумаков просто набил дипломату морду. Этого Шумакова специально держали в концерне для того, чтобы запугать кого-то, избить.

Африканцы поняли, что алмаза им больше не видать.

— Старовойтов с Монастырецким знали об истории с алмазом?

— Знали, конечно, но никаких мер к тому, чтобы остановить авантюриста, не принимали. Они даже не сообщили о случившемся в КГБ, хотя были прекрасно осведомлены, что алмаз собираются вывозить в Париж.

…В «Симако» я проработал недолго. Летом 92-го Монастырецкий и Старовойтов вдрызг поругались с Горским — президентом «Симако». Было решено создать новую коммерческую структуру ФАПСИ — «Роскомтех». В августе я стал вице-президентом «Роскомтеха», а Монастырецкий — президентом.

2. Как Старовойтов открыл 700 километров госграницы

— В октябре 93-го Монастырецкий ушел из «Роскомтеха» обратно в ФАПСИ. Почему?

— Старовойтову были нужны свои кадры. Монастырецкий мне прямо говорил: дескать, Александр Владимирович попросил вернуться. Кругом воры и жулики, того и гляди доведут до тюрьмы. А Монастырецкий — свой, ему можно доверять.

— Они были настолько близки?

— Исключительно близки. Не было все эти годы человека ближе к Старовойтову, чем Монастырецкий.

— Перейдя в ФАПСИ, Монастырецкий прекратил заниматься коммерцией?

— Нет, он остался фактическим руководителем концерна «Роскомтех». Хотя президентом назначили меня, никто не передавал мне дела. Я не принимал ни кассу, ни документы.

Единственное — Монастырецкий стал реже бывать в концерне. Приходилось ездить к нему в ФАПСИ. Мы встречались почти каждый день, обсуждали текущие вопросы.

— А со Старовойтовым?

— Монастырецкий приходил к нему ежедневно. Я — раз в неделю, а то и чаще, особенно если речь шла о каких-то серьезных проектах.

При этом мы оба — Монастырецкий и я — однозначно подчинялись генеральному директору ФАПСИ. Он был в курсе всех дел, все вопросы согласовывали только с ним.

— Что за дела и проекты?

— Я могу рассказать о нескольких. Скажем, о том, как Александр Владимирович открывал речной порт.

В мае 93-го к нам в «Роскомтех» пришел некто Изотов, директор речного порта Комсомольска-на-Амуре. Предложил сотрудничать.

К этому времени мы всерьез занялись экспортом стали из России, в первую очередь в Китай. Активно искали порты для вывоза металла — Находка, Владивосток и Ванино были перегружены. На железных дорогах тоже творилось черт знает что. Идея Изотова показалась заманчивой. Но имелась одна проблема: Комсомольск-на-Амуре был закрыт для обслуживания экспортно-импортных грузов.

Изотов предложил: если мы поможем ему открыть порт, то он в течение двух лет будет платить нам комиссию: 2 доллара с каждой тонны экспортно-импортных грузов, 20 центов — со всех остальных.

— Нечто вроде рэкета?

— Ну нет, рэкет — это когда деньги платят ни за что. А здесь мы должны были все-таки пробить распоряжение правительства.

Сделать это было непросто. Проект распоряжения, которое подготовили в аппарате первого вице-премьера Шумейко (с ним Старовойтов договорился легко), нужно было ещё завизировать у 13 ключевых министров — руководителей ФПС, ФСК, ГТК, Минтранса, МПС, МВЭС.

Старовойтов с Монастырецким вынуждены были пойти по большому кругу. Пользуясь своим положением, они ездили к министрам, уламывали, убеждали. Кое-кто — например, министры путей сообщения Фадеев и транспорта Ефимов — были против. К ним Старовойтову пришлось ходить два или три раза.

В сентябре 93-го Черномырдин лично подписал постановление. Порт был открыт на всей протяженности от Комсомольска до устья Амура — это более 700 километров.

— Изотов сдержал свое обещание? Заплатил?

— Между портом и «Роскомтехом» был заключен договор о том, что концерн берет на себя ряд обязательств, включая подготовку распоряжения правительства, а порт выплачивает комиссионные. Однако официально «Роскомтех» ни копейки не получил.

Я отлично помню, как Старовойтов бросил однажды Монастырецкому: ну и где твой начальник порта? Зря я, что ли, по Москве с его бумажками бегал? Он собирается с нами рассчитываться? (Это было вскоре после выхода постановления.)

Думаю, не заплатить Изотов не мог. Надо быть полным идиотом, чтобы «кинуть» такого человека, как Старовойтов. Тем более что, получив новые возможности, начальник порта развил очень бурную деятельность. Создал четыре СП с Сингапуром и Гонконгом, а весь флот передал в эти СП как вступительный взнос.

Работать порт — работает. Только деньги оседают на счетах СП, и налоги идут не в российский бюджет, а остаются в Сингапуре. Спасибо Старовойтову.

3. Как Старовойтов пытался эмигрировать в Испанию

— Еще одна история связана с покупкой акций Нижнетагильского металлургического комбината (НТМК).