Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново

И наконец, деньги (и шикарные тачки) делают детей испорченными. Мир, в котором воспитывали нас, был очень далек от мира, в котором росли наши родители. Папа вырос без ничего и хотел дать нам все. Маме же, с другой стороны, никогда не нравилось, что мы растем в таких излишествах; и она позаботилась о том, чтобы мы об этом знали.

Я научилась испытывать чувство вины из-за наших денег и из-за того, что они делают нас испорченными. Богатыми.

И может быть, так все и было до того момента, как я выучила свой следующий урок: деньги – это ненадолго.

Когда я была подростком, папина болезнь и рецессия 1990 года заставили деньги быстро иссякнуть. Когда мне было 17, мама отменила Рождество. К моим 20 годам все исчезло – дом, машины, деньги.

И вот что я усвоила о БЕЗденежье:

Во-первых, как знают все, кто с этим сталкивался, невозможность оплачивать счета и перспектива остаться без дома – это страшно. Деньгами, может, счастье и не купишь, но точно купишь безопасность и крышу над головой. Когда этого нет, значит, ничего нет. Но каким-то образом ты с этим справляешься. Жизнь продолжается. И появляются свои хорошие стороны. Мама говорит, что мы никогда не стали бы так много работать и не построили бы такие карьеры, если бы сохранили деньги. И еще она говорит, что это сделало нас лучше.

Я посмотрела на часы. 21:30. Я писала это два часа. Запястье болело.

Выписав все это – машины, каникулы, летящие бумажки, – я впервые осознала, насколько все это было тяжело.

Естественно, это должно на меня влиять. Как иначе?

Я вернулась в кровать и включила Грэма Нортона на ноутбуке.

В гостях были Билл Мюррей и Мэтт Дэймон. Я представила, что старомодный Мэтт, должно быть, всегда до скучного аккуратен с деньгами, в то время как дикий, немного сумасшедший Билл, наверное, настоящая катастрофа. Я всегда думала, что все весельчаки не умеют обращаться с деньгами. И это только придает нам шарма.

Ну что ж, с Днем святого Валентина меня.

Когда я проснулась на следующее утро, Рейчел еще спала. Ее сапоги-чулки лежали рядом с диваном, как огромные червяки. Я пошла в Breads and Bean, одну из местных кофеен. Заказала кофе, яичницу и быстро просмотрела газету – предупреждения о наводнении, скандал в минздраве, что-то там про Саймона Коуэлла, – прежде чем вспомнила, что «негативные» медиа в селф-хелп-ляндии запрещены. Так что вместо них я стала расстраиваться из-за других историй – своих собственных. Я начала писать о своих отношениях с деньгами во взрослой жизни. Хотя под «взрослой» я не имею в виду ничего подобного.

После вуза я стала жить в Лондоне на пике эры брит-попа. Лондон был самым крутым городом в мире, так что я потратила кучу денег на то, чтобы ему соответствовать. Я покупала «найки» последней модели, даже несмотря на то, что на мне они смотрелись смешно, и запихивала свой пивной животик в джинсы с низкой посадкой. У меня была маленькая зарплата, и я жила не по средствам – шопилась в Ковент-Гардене первую половину месяца и питалась подножным кормом – вторую.

В 29 я получила свою первую серьезную должность: редактор статей в газете, и моя зарплата наконец выросла. Славные были времена! Я ездила на такси, как будто это автобус, и все время ела вне дома. Покупала дизайнерскую одежду, потому что считала, что должна соответствовать образу Большой Шишки, Редактора Газеты. Я постоянно выглядела так, будто только что вышла из салона. Потому что так оно и было.

Но под всеми этими сумками и платьями я чувствовала себя обманщицей. Я постоянно боролась за то, чтобы оставаться лучшей, и в конце концов сдалась и оставила свою большую работу и большую зарплату, чтобы стать фрилансером. Мои траты стали еще более хаотичными. Каждый раз, получая чек, я шла праздновать и прожигать его, и через неделю оставалась без гроша. Каждый год я обещала себе, что стану лучше обращаться с деньгами, что повзрослею, и никогда не выполняла обещание…

Я оторвалась от записей. Кофейня наполнилась болтовней парочек и друзей. У меня дрожали руки. Как я могла не замечать, что деньги настолько сильно влияют на мою жизнь?

Я всегда думала, что моя проблема в простой нехватке денег, но теперь поняла, что нет такой суммы, которой бы мне хватило. Я из тех людей, кто остается без гроша через пару лет после выигрыша в лотерею. «Понятия не имею, куда все подевалось», – сказала бы я журналистам, фотографирующим меня в доме с десятью спальнями, бассейном, салоном красоты и золотыми кухонными кранами.

Я заплатила Ј14,75 за яичницу и два кофе.

Рейчел была на кухне, просматривала почту. Она не из тех, кто боится коричневых конвертов, в отличие от меня.

– Как все прошло? – спросила я.

– Кто-то сделал «Турецкий восторг» с мартини, – ответил она.

– Это еще что за хрень?

– Без понятия, но он такой мощный, что я полвечера не могла раскрыть половину рта. А что насчет тебя – как там твое свидание со счетами?

– Нормально, – соврала я.

Было слишком стыдно рассказать ей о своих отношениях с деньгами. Ее были превосходными. Она всегда знала, сколько пришло и сколько ушло; всегда была щедра, но не кичилась этим.