Какаду в портфеле

ЮРИЙ БОРИН КАКАДУ В ПОРТФЕЛЕ РАССКАЗЫ И ФЕЛЬЕТОНЫ

*

Рисунки И. СЫЧЕВА

© Издательство «Правда».

Библиотека Крокодила. 1983 г.

Дружеский шарж А. КРЫЛОВА

Чрезвычайно трудно объяснить, почему человек, считающийся нормальным и практически здоровым, принимается писать фельетоны.

Заметьте, не очерки, прославляющие благородные деяния современников, не репортажи о замечательных свершениях, а именно фельетоны, чем несомненно вызывает огонь на себя. Ибо никому и никогда не доставляла радость критика, даже если она была конструктивной, принципиальной и в высшей степени справедливой.

Согласитесь, такое поведение упомянутого сочинителя наводит на размышления.

И все же… и все же он упорно продолжает вот уже тридцать лет сочинять фельетоны, посвятив себя критической музе (если такая существует). Он широко печатается во многих изданиях (но главным образом в любимом «Крокодиле»), а когда накопится изрядная толика критической продукции — выпускает сборники фельетонов и сатирических рассказов.

ЭКСПОНАТ

На днях в универмаге на нашей улице открылась выставка-продажа чего-то такого, а чего — понять нельзя. То ли залежалых товаров, то ли бракованных изделий…

И я, значит, тоже присутствовал на этой выставке. Только не в качестве зрителя-покупателя, а, как бы сказать, экспоната. Черт знает что!

В общем, стою я неподвижно, руки чайником, глаза выпучил, а мимо меня народ разный прохаживается. Прохаживается и в мой адрес разнообразные реплики пускает.

Один довольно-таки наглый тип поглядел косо и заявил своей спутнице:

— Не понимаю, почему такой неинтересный товар нынче выставляют. Просто тошно смотреть.

— Ну, не скажи, — возражает дама. — Ты посмотри, Вася, какая миленькая отделка! Может быть, он неладно скроен, зато крепко сшит?

Ну уж и сказанула! Это я-то неладно скроен. Да я, если хотите знать… Но мне говорить не положено. Я при исполнении служебных обязанностей. Молчу, как зарезанный.

А тут влезла какая-то девица в брюках шириной с Черное море и давай лопотать:

— И что вы в нем нашли? Плечи заужены, ростовка занижена, полнота завышена. Да мне такой товар и даром не надо!

Ей поддакивает молодой хлыщ с бородкой д’Артаньяна:

— Насколько я в курсе, этот артикул давно снят с производства. Даже смешно, что его еще выбрасывают.

Ах ты сопляк! Ему, видите ли, смешно. У самого молоко на бороде не обсохло, а туда же…

— Это вы серьезно? — сопит какой-то пенсионер в шляпе, которые были в моде до первой мировой войны. — Но ведь это форменное безобразие! Продавец! Есть здесь продавец в конце концов?

— Я вас слушаю, — подбегает девушка в халатике.

— Почему выставляете устаревшие фасоны? — входит в раж шляпа. — Я буду жаловаться!

— Гражданин, не волнуйтесь. Этот фасон согласован с домом моделей и утвержден главком. Теперь снова носят такую внешность.

— Внешность обманчива, — задумчиво говорит яркая дама в парике. — Главное — внутренние качества.

— Наш магазин, — сообщает продавщица, — дает гарантию на год.

— На год? — задумывается яркая дама. — А он не слиняет? Не сядет? Я вот в прошлом году купила нечто подобное, так, представляете, сел.

— Стирать их нельзя, — строго говорит продавщица, — их надо хим чистить.

— Там, знаете, воруют, — заявляет яркая. — У меня в позапрошлом году был один — ну совсем новый, с чуть заметным пятнышком. Отдала в химчистку — и поминай как звали.

— Скажите, а гладить их можно? — спрашивает кто-то сбоку.

Скашиваю глаза: девушка чрезвычайно приятной наружности.

— Нет-нет, — вспыхивает яркая, — я уже беру. Я раньше подошла. Выпишите мне…

Какой ужас, думаю я. Сейчас меня завернут и…

Странная история, не правда ли?

ЭСКАЛАЦИЯ ЧУВСТВ

Гена Ложкин бежал вверх по эскалатору метро. Он опаздывал в театр. Но тут дорогу ему преградила толстая дама с еще более толстым чемоданом.

Гена сунулся было в узкую щель между дамой и чемоданом и… застрял. Он беспомощно завертел головой, поглядел вверх, вниз, по сторонам и вдруг понял, что погиб.

Причиной его преждевременной гибели было чудо, которое стояло рядом.