Как Зюганов не стал президентом

По словам Левады, главное, чего население ждет от Ельцина и чего требует от него, — покончить с войной в Чечне. Нерешенность этой проблемы социологи считают самым большим препятствием для победы Ельцина на выборах. Далее следуют такие требования: он должен обеспечить законность и порядок, возродить статус России как великой державы, добиться справедливого распределения доходов, вернуть людям потерянное в ходе реформ и продолжить их без социальных издержек. Воссоединение республик бывшего СССР к числу приоритетных задач относят лишь около 13 процентов населения…

Команда Чубайса становится у руля

Ельцину раскрывают глаза

19 марта произошло весьма важное событие, резко изменившее весь ход избирательной кампании Ельцина. В этот день президент вновь принял у себя в Кремле Чубайса. Вместе с ним приема удостоились предприниматели, которые сгруппировались вокруг Анатолия Борисовича после Давоса. Ельцин так описывает это рандеву:

«…Я встретился в Кремле с руководителями крупнейших банковских и медиа-групп: с Гусинским, Ходорковским, Потаниным, Березовским, Фридманом и другими известными бизнесменами… Это была первая моя встреча с представителями российского бизнеса в таком составе. Она состоялась по их инициативе, к которой я поначалу отнесся довольно сдержанно. Понимал, что деваться им некуда, все равно будут меня поддерживать, и думал, что речь пойдет, видимо, о финансировании моей предвыборной кампании. Но речь пошла совсем о другом. «Борис Николаевич, то, что происходит в вашем предвыборном штабе во главе с Сосковцом, в вашем окружении, — это уже почти крах. Именно эта ситуация заставляет одних бизнесменов идти договариваться с коммунистами, других — упаковывать чемоданы. Нам договариваться не с кем. Нас коммунисты на столбах повесят. Если сейчас кардинально не переломить ситуацию, через месяц будет поздно» Такого жесткого разговора я, конечно, не ожидал».

Ельцин здесь не уточняет, кому принадлежали эти (или похожие) слова о том, что Сосковец довел его избирательную кампанию почти до краха, до катастрофы. Вообще-то требовалась немалая храбрость, чтобы взять на себя роль гонца, приносящего дурную весть, в данном случае — попытаться раскрыть президенту глаза на истинное, весьма плачевное положение дел: до сих пор ведь его уверяли, что эти дела обстоят прекрасно, народная поддержка ширится, рейтинг растет… Кто же был этот смельчак?

В книге американского автора Дэвида Хоффмана «Олигархи: капитал и власть в новой России», вышедшей в Нью-Йорке в 2002 году, читаем:

«…Кто-то должен был сказать Ельцину горькую правду — он больше не популярен. Кто конкретно? Чубайс водрузил портфель на элегантно сервированный стол, открыл и вытащил бумаги. «Борис Hиколаевич, — бесстрашно начал он, — ситуация непростая. Ваш рейтинг — пять процентов!» Президент глянул на бумаги, отшвырнул в сторону: «Полная чушь!» Затем медленно, сдерживая гнев, но сильно покраснев, проговорил: «Анатолий Борисович, надо выяснить, кто подготовил эти рейтинги. Я думаю, они не верны». Он сделал ударение на последних словах — «не верны». Пришла очередь краснеть Чубайсу. Повисла долгая пауза. Затем голос подал Гусинский: «Борис Hиколаевич, все, что ваши люди говорят вам, — это все ложь». Ельцин повернулся и впился взглядом в Гусинского. «А откуда вы знаете, что мои люди говорят мне?» — «Борис Hиколаевич, — ответил Гусинский, — я это вижу по тому, как вы себя ведете. Они дают вам неверные сведения». Еще одна долгая пауза… Однако разговор через пень-колоду, но все-таки продолжился. Банкиры предложили Чубайса в качестве ответственного за ведение избирательной кампании. И ушли, обменявшись на прощание с Ельциным рукопожатием, но так и не поняв, с каким результатом закончилась встреча».

Спрашиваю Чубайса, так ли все было на самом деле.

— В принципе Хоффман прав, — отвечает Анатолий Борисович, — но с одним уточнением: я произнес не одну фразу, а небольшую речь — минут на пять-семь, но очень наступательно. Потом уже меня поддержал Гусинский.

Я бы еще добавил, что в тот момент — в середине марта — рейтинг Ельцина составлял уже не пять, а, как мы видели, 15–17 процентов (думаю, неточность здесь допустил скорее автор книги, а не Чубайс). Но это все равно было примерно на 10 процентов ниже зюгановского рейтинга.

Сам Ельцин, понятное дело, не упоминает о приступе ярости, охватившей его в первые минуты после того, как ему сообщили «пренеприятное известие» (кто не помнит, это из Гоголя, из «Ревизора») о катастрофической ситуации с его избирательной кампанией. Сообщает только, что после неожиданного для него «жесткого разговора» его посетители «предложили использовать в предвыборной кампании весь их ресурс — информационный, региональный, финансовый, но самое главное — человеческий». «Они, — пишет Ельцин, — рекомендовали в штаб своих лучших людей. Тогда и появилась так называемая аналитическая группа, куда вошли Игорь Малашенко, Сергей Зверев, Василий Шахновский, независимый социолог Александр Ослон и другие молодые, сильные аналитики…»