Как Зюганов не стал президентом

— Сегодня, сейчас, — говорит он, — необходимо устранить опасность обострения социального и политического противостояния, способного потенциально перерасти в вооруженный конфликт, необходимо удержать все стороны этого противостояния от желания применить силу, необходимо создать реальный механизм контроля над военной силой… Народ России не должен больше страдать от разборок политиков… Свой выбор я сделал, сделал его окончательно… Я солдат, я навоевался, я профессионально ненавижу войну, я сделаю все для того, чтобы на земле России войны больше не было.

Но в России уже идет война. Естественно, Лебедя спрашивают и о ней — как он собирается покончить с бойней на Северном Кавказе? Генерал уже бессчетное число раз говорил об этом, а потому отсылает спрашивающих к своей предвыборной программе: там-де все четко сказано. Единственное, что добавляет (как всегда, афористично): «Чечня — это язва на теле России». И еще: «Драться хватит. Больше не будем».

(Кстати, здесь стоит сказать, что чеченская оппозиция отнеслась к назначению Лебедя секретарем российского СБ и к тому обстоятельству, что именно ему Ельцин поручил решать чеченскую проблему, можно сказать, с осторожным оптимизмом. Министр печати и информации Ичкерии Мовлади Удугов заявил «Интерфаксу» 19 июня: «Хотя обстановка в республике на сегодняшний день уже не связана с какими-то конкретными политиками, тем не менее руководство оппозиции считает, что новые люди, такие, как Лебедь, которые не были замешаны с самого начала и в дальнейшем в этой войне, имеют больше возможностей для политического маневра с целью ее прекращения».)

Вновь всплывает вопрос о Лебеде как о ельцинском преемнике. Не следует ли воспринимать его нынешнее назначение как «поэтапную передачу власти» от Ельцина к Лебедю? А с другой стороны, — не опасается ли генерал, служа в подручных у Ельцина, испачкать свои «белые одежды» в преддверии собственного будущего президентства? На этот раз в разговоре о своем возможном президентстве Лебедь весьма осторожен: тема для него — теперь уже госчиновника — довольно скользкая. Насчет «белых одежд»… «За белые одежды я никогда не беспокоился, ибо никогда в них не рядился. Многогрешен. Не бывает безгрешных десантных генералов…» А что касается поэтапной передачи власти… «Президент мне об этом не говорил… Я еще раз хочу повторить: я занимаюсь конкретным делом…»

Лебедь разъяснил, какие дополнительные полномочия ему как секретарю СБ «будут предоставлены или уже предоставлены». Они связаны с тем, что сегодня расширяется само понятие «национальная безопасность»: «Кому-то может показаться странным или даже смешным, но вопросами национальной безопасности сегодня являются такие, например, вопросы, как наша все нарастающая зависимость от импорта продовольствия, как вопрос обострения межрегиональных экономических отношений, усиление бегства капитала за рубеж, вопросы приватизации и даже вопросы компенсации вкладов населения — тоже вопрос национальной безопасности. По стране миллионы обманутых людей…»

Конечно, верхом наивности было полагать, будто формально предоставленные Лебедю «дополнительные полномочия» позволят ему как секретарю СБ вмешиваться буквально во все сферы жизни страны (а говоря строго, понятие «национальная безопасность» действительно распространяется на все ее сферы). И до, и после генерала Совет безопасности был и остается совещательной структурой, полностью подчиненной президенту. Вряд ли кто, кроме Лебедя, когда-либо всерьез собирался менять такой порядок.

Наконец снова — в который уже раз — тема Пиночета. Аналогия между ним и Лебедем уже стала как бы аксиомой: ну кто же не знает, что наш генерал — двойник генерала чилийского (как написал нам в «Литературную газету» один из читателей, мысленно обращаясь к Лебедю: «Приди к нам, русский Пиночет! Сведи всю мафию на нет!»)? Так что один из журналистов со спокойной душой спрашивает генерала: вы, мол, не однажды говорили, что ваш кумир — Пиночет; так вот, не могли бы вы уточнить, что именно вам в нем нравится — форма или содержание: то, что он установил порядок «железной руки» (форма) или что он «в принципе передушил всех коммунистов, чтобы они не мешали ему строить рыночную экономику» (содержание)?

Ответ Лебедя: он будет весьма признателен автору вопроса, если тот предоставит ему хотя бы одно документальное свидетельство, что он, Лебедь, когда-либо говорил что-либо подобное: будто генерал Аугусто Пиночет — его кумир. На самом деле он никогда ничего такого не говорил. «Мне это приписывают».

Коммунисты пытаются перетянуть Лебедя на свою сторону