Как Зюганов не стал президентом

Ненависть Коржакова к Чубайсу возникла задолго до избирательной кампании, проявившись, в частности, в «телегах», которые обер-охранник регулярно писал на «выскочку-приватизатора». Так, еще в начале 1995-го он положил на стол Ельцину бумагу под вроде бы невинным названием «О некоторых аспектах функционирования российских средств массовой информации». «Некоторые аспекты» сводились главным образом к тому, что российские СМИ — и государственные, и негосударственные — «успешно задействует в собственных интересах» первый вице-премьер Чубайс. По утверждению автора, он, Чубайс, не только «эффективно работает в отношении региональных СМИ», распространяет на них свое влияние, но и «разворачивает борьбу за центральные средства массовой информации». Пресс-секретарь Чубайса Аркадий Евстафьев «с прямой подачи своего шефа» назначен заместителем гендиректора ОРТ, «опекаемое Чубайсом» Госкомимущество стало стопроцентным держателем акций компании «РТВ-пресс», его руководителю Егору Яковлеву предоставлены «значительные материальные средства», на базе которых он выпускает, в частности, «Общую газету», «отличающуюся антипрезидентской направленностью». Кроме того, Чубайс «вынашивает» различные злокозненные планы — в частности, планы «полного подчинения Госкомимуществу, а следовательно, собственным интересам», трех информационно-издательских концернов, которые еще только создаются. Ну, и т. д. и т. п.

Из всего этого автор депеши делает «однозначный вывод»: государственные рычаги влияния на СМИ «концентрируются в одних руках и используются не во благо государству, но во благо одной персоне и группе стоящих за ней лиц». В результате этого, как полагает автор, «существует опасность того, что в ходе предвыборной кампании Президент может оказаться заложником этих людей и их амбициозных корыстных интересов».

Вот ведь что забавно: Коржаков не допускает даже мысли, что Чубайсом могут двигать не «амбициозные корыстные интересы», а элементарное стремление усилить демократическую струю в хаотичном броуновском движении российских СМИ.

Как видим, вон еще когда, за год с лишним до того, как они вместе начали работать в ельцинском избирательном Совете, Коржаков узрел в лице Чубайса опасного конкурента и принялся отодвигать его от возможного участия в избирательной кампании. Уже тогда были созданы предпосылки к тому, что ельцинский предвыборный штаб в какой-то степени будет действовать по принципу «лебедь, рак и щука».

Во время самой кампании нападки на Чубайса, естественно, продолжились с новой силой. Чубайс, будучи прагматиком, старался не допустить, чтобы распри внутри ельцинского штаба снижали эффективность его работы. «Сейчас все известные и неизвестные противоречия нужно завернуть в тряпочку и забыть про них, если нас интересуют не взаимоотношения, а победа Ельцина на выборах, — заявил он 15 апреля в интервью «Эху Москвы». — Именно такое требование выдвигает и сам Борис Ельцин». Увы, эти призывы к миру остались без ответа.

Коржаковская сторона обвиняла своих конкурентов не только в неправильной тактике — заставляют кандидата, полуживого старика, таскаться по городам и весям, толкать длинные речевки, плясать твист и шейк вместе с девицами в мини-юбках (упрек, отчасти, наверное, справедливый), — но и в ошибочной «идеологической» линии.

Грехи НТВ

Помимо Чубайса, особенно доставалось здесь Игорю Малашенко и руководимому им каналу НТВ. От этого канала требовали, чтобы он прекратил «травлю» Ельцина. В качестве примеров «травли» приводились репортажи о кроваво-бездарных побоищах в Чечне. Это, мол, «глумление над Россией, властью, нашими солдатами». Таким же «глумлением» считались и сюжеты о казнокрадстве в правительстве Завгаева. Дескать, в предвыборную пору об этом лучше бы помолчать. Каналу НТВ ставилось также в вину, что он «в упор расстреливает» белорусского батьку Лукашенко, тем самым бросая тень и на российского президента, подписавшего с ним договор о Сообществе двух государств. Неважно, что все нормальные люди смотрели и смотрят на этого батьку как на некое историческое недоразумение, как на «последнего диктатора Европы», ожидая лишь момента, когда ветер-сквозняк проснувшейся народной воли сдунет его в политическое небытие.

Обвинялся телеканал и в том, что он выпячивает антикоммунизм Ельцина — а ведь у коммунистов «30–40 миллионов сочувствующих».

Короче говоря, от НТВ требовали отказаться от объективности, независимости, критичности, сделаться пропагандистским рупором «ястребиной» части президентского окружения. Уступи он этим требованиям, это бы фактически означало конец его существования как независимого телеканала. Что, собственно, и произошло позднее, уже при Путине.