Как живете, дети?

Вот уже полтора месяца не стихают эти споры. Порой мне казалось, что дети забыли «Яблоко и Шакара» и все, что с ним связано. Но нет, после некоторого затишья они опять лезли во всю эту путаницу. А я решил дать им возможность вести исследований. Да, это был коллективный поиск истины. Какое, в конце концов, имело для них значение, кто автор стихотворения? Гогебашвили, значит, Гогебашвили! И я, конечно, мог разрешить эту проблему, сказав детям: «Оставим эту затею! Ученые разберутся лучше!»

Однако я поступил бы неправильно. Они ищут, они же развивают, обучают и воспитывают себя! И мое дело здесь — не дать угаснуть этой детской жилке поиска. Порадовал бы я своих детей, если бы на том же уроке или чуть позже принес им весть, какую несет сейчас Ния: «Дети, хватит вам спорить, стихотворение принадлежит Акакию Церетели, ясно!»? Нет, не порадовал бы я их. И Ния не провела бы бессонной ночи, Нато, Элла, Вова, Гига, Сандро не выдвигали бы гипотезы, не появились бы оппоненты в классе, а такими оказались Тамрико, Георгий, Майя, Елена. Дети не обратились бы с просьбой (не буду скрывать, это я им внушил) в редакцию «Норчи ленинели» («Юный ленинец», газета пионеров Грузии) разъяснить, кто автор стихотворения «Яблоко и Шакара».

Сколько они могли бы потерять при моем недальновидном вмешательстве! Как опасен недальновидный педагог! Он может нарушить естественную тенденцию детей к саморазвитию, самовоспитанию, самообучению. А затем тот же педагог будет жаловаться, что его воспитанники не проявляют самостоятельности, им все подавай в готовом виде. Но мои дети упорно доказывают, что им не нужно ничего готового, им нужно совершенно другое. Нужно, чтобы учитель умел спорить с ними так, чтобы их познавательные потребности не гасли от полного удовлетворения, а появлялась бы все более усиливающаяся жажда. Нужно еще, чтобы их педагог умел удивляться, восхищаться и увлекаться так же, как удивляются, восхищаются и увлекаются сами дети.

Кто же я среди моих ребятишек? Властелин? Нет! Я для них предводитель, умный, мудрый, который умеет советоваться с ними и который интересуется всем тем, что интересует их самих. Надо спешить к нему, чтобы сообщить о своих догадках, находках. Он, этот учитель, педагог, воспитатель, этот предводитель, есть человек, который не может жить без детей, и детям тоже будет немыслимо жить без него. Без детей школьный класс не существует, но и без предводителя тоже не существует школьного класса, пусть даже переполненного детьми.

Вот и встала утром рано Ния.

— Знаете, как эта книжка называется? — говорит она мне. Ей трудно поспевать за моими быстрыми и длинными шагами.

— Дай ручку! — и я тяну ее за собой.

— Она так и называется — «Яблоко и Шакара». Эту книжку подарили моей маме, когда она была маленькой... Она вся истрепанная...

— И ее дала тебе мама?

— Нет, я все роюсь в наших старых книгах. Вот и наткнулась!

Да, мне надо прямо сейчас, на улице, когда холодно и моросит дождь, проявить нетерпение, удивление и восхищение.

— Можно мне посмотреть эту книгу? Не верится как-то!

— Конечно, я Вам ее покажу...

— Нет, вот сейчас же! — и я останавливаюсь. — Неужели это в самом деле так?!

Девочка достает из портфеля завернутую в газету тонкую книжку с мягкой обложкой, изданную в тридцатые годы. Автор — Акакий Церетели. Название — «Яблоко и Шакара». Все верно!

— К какому же выводу ты пришла?

— Гогебашвили не писал стихов!

Загадка остается загадкой

На доске в коридоре я написал крупными буквами: «Кому принадлежит стихотворение „Яблоко и Шакара“? У Нии есть секрет. Она его вам откроет на четвертом уроке».

Почему на четвертом, а не сразу? Потому что надо научиться, во-первых, хранить секрет, во-вторых, надо разжигать интерес детей. А они на всех переменах спорили и спорили, раскрывали гогебашвилевские учебники, искали там что-то. Лери, Гига, Котэ не раз приставали к Нии: «Открой секрет!», но Ния молчала.

Так начался четвертый урок.

Детей я учу некоторым формам логического суждения и всегда, когда они хотят что-то обосновать, требую от них быть логичными, опираться на факты или допущения. Способы логического суждения они применяют на всех уроках, ну и, конечно, на уроках математики. Отдельные способы анализа арифметических задач пригодились нам и на Гогебашвилевских уроках: выделение из задачи данных с их зависимостями, уяснение задачи, поиск способа решения. Оказались полезными и те приемы, которые дети усваивали при составлении задач по данным величинам, определении данных в зависимости от вопроса и т. д. Опираясь на них, дети строили гипотезу: писал ли Гогебашвили стихи для своих учебников или нет? Разумеется, во всем этом я играл немаловажную роль, сам вместе с ними разбирался в вопросе.

И мы все шли по такой логике.

Дети уже знали, что в учебниках много стихотворений без указаний на автора. Но знали также, что Яков Семенович Гогебашвили обязательно обозначал в учебниках, кому какое произведение принадлежит.