Как женить маркиза

– Помилуй, где же ему еще висеть? – ответил Вир, и глаза его сузились, когда он заметил, как побледнело лицо жены. Что еще такое, черт возьми? – Все-таки это портрет предыдущего маркиза де Вира, Джеймса Рошеля, моего...

– ...отца, – договорила за него Констанс. – Но он же рыжий!

– Волосы отец унаследовал от моей бабушки Женевьевы, леди Албемарл, которая была такая же рыжая. По-моему, отец был единственным из Рошелей, скроенным не по общей мерке, ярким образчиком которой является мой дед герцог. Констанс, но почему ты вдруг спросила об этом?

Констанс, у которой был такой вид, будто она получила сильный удар под дых, отчаянно затрясла головой.

– Я... это так, ничего, – выговорила она, отворачиваясь от портрета, как если бы не в силах была более выносить вида этой картины. Она с трудом набрала в грудь воздуха и сделала медленный выдох. – Ужасно, глупо, но, кажется, у меня голова сейчас разболится. Думаю, мне надо пойти прилечь.

Брови Вира сдвинулись над переносицей, когда он заметил, что его бесстрашная супруга, не дрогнув пережившая встречу с пиратами, едва стоит на ногах и вот-вот упадет. Черт, подумал он, и внутри у него все сжалось. Лицо его стало мрачным. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки.

Так же молча он, чувствуя все нарастающее стеснение в груди, внес ее в бледно-желтую комнату, поставил на ноги и, опять же не сказав ни слова, подошел к звонку и резко дернул за шнур. Снова вернулся к ней и принялся снимать с нее ротонду.

Констанс, которая по сосредоточенному выражению его лица поняла, что он твердо намерен помочь ей снять платье и все прочее, уложить в постель, подоткнуть одеяло и напоить питательным отваром на травах, попыталась было остановить его:

– Вир, со мной все в порядке. Пожалуйста, не смотри на меня так. У меня просто заболела голова, честное слово. Я немного полежу и снова буду чувствовать себя прекрасно.

– Прости меня, но вид у тебя был совсем не такой, как у человека, у которого просто разболелась голова, – сказал Вир.

Констанс отвернулась от него и принялась развязывать ленты шляпы.

– В самом деле? Как странно, но у меня действительно разболелась голова, Вир. – Она сняла шляпу и осторожно положила ее на низкий комод. – Так какой у меня был вид?

– У тебя был вид человека, который увидел привидение, – ответил Вир. – Констанс, я не слепой и не дурак. Ты побелела как полотно у портрета в галерее. Ты знала моего отца раньше?

– Нет! Я знала человека, который был очень похож на него. Такое сверхъестественное сходство поразило меня, вот и все. – Наконец она повернулась к нему, придав своему лицу веселое выражение. – Наверное, ты считаешь меня страшной дурочкой. Но так все и было – портрет удивил меня, а потом началась эта дурацкая головная боль.

Вир приблизился к ней, показавшись вдруг очень высоким и грозным, и схватил ее за руку, которая взметнулась было ко лбу.

– Я считаю, что ты ведешь себя непозволительно глупо, дорогая моя, – сказал он, притягивая ее изящную ручку к своим губам. Ручка была холодна как лед, мрачно отметил он про себя. Не отводя взгляда от ее глаз, он поцеловал ее ладонь. – Ты не говоришь правды. Ты моя жена, Констанс. Мне было бы приятно, если бы ты доверилась мне и рассказала, что тебя тревожит.

Издав звук, подозрительно напоминавший всхлип, Констанс вырвала у него руку.

– Ну разумеется, я доверяю тебе, Вир, – сказала она, повернувшись к нему спиной, которую держала напряженно прямо. – Просто у меня болит голова. У меня и раньше случались головные боли, и всегда они начинались вот так внезапно. Думаю, это связано со всякими нашими женскими глупостями. А теперь позволь напомнить тебе, что ты собирался уезжать. Тебе, наверное, уже не терпится пуститься в путь. Да и я сейчас не в том состоянии, чтобы подвергаться допросам в духе испанской инквизиции.

Взгляд Вира стал жестким и колючим.

Даже если б он не успел довольно хорошо узнать свою непредсказуемую супругу за прошедшие несколько дней, все равно он бы догадался, что дело тут вовсе не в обычных ежемесячных женских недомоганиях, а в чем-то куда более серьезном. Он только что своими глазами видел, что ей невыносимо его прикосновение!

Он решительно сделал шаг к ней. Пора было заставить ее сказать правду.

Но тихий стук в дверь вынудил его остановиться. Черт все побери!

Констанс мгновенно обернулась.

– Кто там? – окликнула она, избегая смотреть на Вира, вид которого был страшен.

– Это Элис, мэм, горничная. Вы звонили?

– Да, входите. Его светлость уже уходит. – Наконец она посмотрела на Вира. – Ведь вы уходите, милорд? – повторила она значительно.

–Черт возьми, Констанс, если это какой-то твой заговор...

– Никакого заговора, милорд. Я... – Она умолкла и посмотрела в сторону. – Бог в помощь вам, милорд. Счастливого пути, – сказала она вяло. – Только, пожалуйста, уходите.

Она продолжала все так же стоять, невидяще уставив глаза в одну точку за его спиной, когда Вир, коротко кивнув на прощание, повернулся и ушел. Холодная обжигающая ярость душила его. Никогда он еще не испытывал подобного чувства.