Как женить маркиза

Слова Лэндфорда все звучали в ее мозгу. «Трудно, что ли, это устроить?» Урок вроде того, который они преподали отцу Вира. Пресловутые долговые расписки, крушение «Ласточки», во время которого погибли и маркиз, и его супруга, – не было ли это все частью урока, устроенного Блейдсдейлом и Лэндфордом? Констанс почувствовала, как нехорошо стало у нее на душе. Может, ее мать в свое время поняла, до какой низости способен опуститься граф? Потому-то, забрав дочь, и покинула его? Как бы то ни было, все это произошло за пять лет до событий, приведших к трагической гибели родителей Вира и потере состояния, которое должно бы было перейти к нему по наследству. А теперь Блейдсдейл и Лэндфорд, наверное, вынашивают новый план, который должен погубить самого Вира.

Но теперь кое-кто узнал правду. Она, Констанс, узнала, и уж она постарается, чтобы Вир узнал об этом тоже. Для нее стало еще важнее сбежать из Лэндфорд-Парка и избегнуть злонамеренных махинаций Блейдсдейла.

Чье-то негромкое покашливание вывело ее из задумчивости.

– Прошу прощения, миледи, но мне приказано препроводить вас в вашу комнату. – Это был Хиггинс, дворецкий. Очевидно, он поджидал Констанс у дверей кабинета.

– Да, конечно же, Хиггинс. – Констанс улыбнулась и пошла по коридору. – Полагаю, тебе также приказано запереть дверь моей комнаты?

– Боюсь, что так, миледи, – отозвался дворецкий, которого, судя по всему, не слишком радовало данное ему поручение.

– Что ж, Хиггинс, раз приказано, так приказано. Совсем как в старые времена, верно? Помнится, частенько мне тогда приходилось сидеть в своей комнате под замком. Но в те времена маман скрашивала мое заключение, потихоньку передавая мне мою собачку Тоби, а заодно молоко с печеньем.

– Да, миледи, – согласился дворецкий, открывая перед ней дверь ее комнаты и отступая на шаг, чтобы она могла войти. – Если вам угодно, я принесу вам поесть, миледи.

– Спасибо, Хиггинс. Очень мило с твоей стороны предложить это, но, – тут она положила руку на рукав дворецкого, – не стоит. Боюсь, у меня совсем нет аппетита. Может, попозже. Однако у меня есть просьба. Не мог бы ты открыть окно в спальне, предназначенной для моего кузена Альберта? Проходя мимо, я заметила, что камин там дымит. Должно быть, птица свила гнездо в трубе. Как бы то ни было, а негоже, чтобы в комнате капитана Синклера было дымно.

Хиггинс, обменявшись с Констанс долгим взглядом, неторопливо кивнул.

– Действительно, миледи, – сказал он, сохраняя на лице совершенно бесстрастное выражение, как и пристало слуге столь высокого ранга. – Я немедленно займусь этим.

Закрыв дверь и повернув в замке ключ, Хиггинс мгновение помедлил. На его обыкновенно бесстрастном лице появилось мрачное выражение. Леди Констанс была настоящая леди, она была добра и великодушна, как и ее покойная мать. Скверно же обстоят нынче дела, очень скверно, если такую леди принуждают выходить замуж за такого, как Альберт Синклер.

Хиггинс повернулся и направился к двери соседней комнаты. Войдя внутрь, он прошел к окну и после секундного колебания открыл задвижку и поднял раму. Надо дать леди Констанс шанс постоять за себя, подумал он, вспоминая девчонку-сорванца, которая частенько тайком пробиралась в сад, чтобы полазить по дубу. Она была проворная, как кошка, и такая отчаянная, что просто ужас! Почему-то это воспоминание скорее встревожило его, чем утешило, что было странно, подумал дворецкий, выходя из пустой комнаты.

Леди Констанс, однако, успевшая в одну секунду накинуть подбитую горностаем ротонду, нацепить дорожную шляпку и схватить ридикюль, уже выбиралась из окна своей спальни на узкий карниз, который шел по всему фасаду. Решительно отметя всякие сомнения в доброжелательности Хиггинса, который мог ведь и не выполнить ее просьбы, она прижалась спиной к стене и двинулась по карнизу к окну соседней комнаты.

Она была не более как в метре от своей цели, когда внизу к парадному крыльцу дома подъехала карета и остановилась прямо под ней. Констанс замерла на своем карнизе. Сердце отчаянно забилось в ее груди, когда она увидела, как Блейдсдейл и вице-адмирал сэр Оливер Лэндфорд выходят на крыльцо. «Поделом мне, не надо было жалеть, что в моей жизни совсем нет приключений», – подумала Констанс и, закрыв глаза, стала ждать, пока двое мужчин внизу распрощаются и уберутся с крыльца. Несмотря на то, что солнце ярко светило в безоблачном небе, Констанс уже совершенно окоченела от холода, когда Лэндфорд наконец-то забрался в свою карету и покатил прочь. С трудом передвигая замерзшие ноги, она осторожно добралась до открытого окна и перелезла через подоконник в комнату.