Как завоевать шейха

При мысли, что она оставит все, что ей дорого в Гурии, и уедет, у нее по щекам потекли слезы. За два прошедших месяца она горячо полюбила это королевство, расположенное в сердце пустыни, с засушливым климатом и прочными укоренившимися традициями. Она полюбила серьезность Аахила, сообразительность Амиры и находчивость Хакима. Перспектива начать все сначала только потому, что она оказалась глупа и поверила, что сможет найти счастье в любви, приводила ее в отчаяние. Она всем сердцем желала остаться здесь и вернуться к прежним отношениям с Маликом – взаимному уважению и восхищению.

Нет, сказала себе Рэчел. Это ложь. На самом деле она хотела, чтобы Малик полюбил ее.

Понимая, что ей необходимо привести мысли в порядок, Рэчел присела за письменный стол и достала листок бумаги. Ей всегда нравилось излагать свои мысли на бумаге. И хотя это письмо никогда не будет отправлено, когда она его напишет, ей обязательно станет легче.

* * *

Рэчел была искренне благодарна рассвету, когда он наконец наступил и первые лучи проникли в окно. Она не спала всю ночь и чувствовала себя как выжатый лимон, зато с началом нового дня она могла занять себя делом.

Поднимая детей и готовя их к началу уроков, Рэчел чувствовала себя оцепеневшей. Сначала она надеялась, что вот-вот появится Малик, заключит ее в объятия и скажет, что он совершил ужасную ошибку. К полудню стало очевидно, что этого не будет. И перед Рэчел встал вопрос, что делать: остаться в Гурии, зная, что Малик ее не любит, и постоянно чувствовать неловкость между ними или уехать, бросив работу и детей, к которым она искренне привязалась. Только теперь она осознала, как сильно надеялась на то, что Малик передумает, поймет, что любит ее, но не может это признать.

В обед Рэчел вышла из классной комнаты вместе с детьми. Аахил и Амира шли впереди, споря о чем-то, а Хаким отстал и шел рядом с ней, держа ее за руку.

– Мисс Тэлбот. – Голос Малика, раздавшийся откуда-то сзади, испугал ее; она вздрогнула и обернулась.

– Ваше величество.

– Папочка!

Хаким бросился к отцу. Малик подхватил малыша на руки и поцеловал в макушку.

– Я соскучился, папочка.

Рэчел почувствовала подступивший к горлу комок. Иногда ей хотелось, чтобы жизнь всегда оставалась такой простой и понятной, как для четырехлетнего малыша.

– Я тоже соскучился, сынок.

– Ты будешь обедать с нами, папочка?

Рэчел в какой-то момент перехватила взгляд Малика и увидела в нем панику. Собрав в кулак всю свою волю, она улыбнулась и кивнула.

– Какая замечательная идея, – сказала она. – К сожалению, у меня сильно разболелась голова. Я лучше прилягу, чтобы отдохнуть перед послеобеденными занятиями.

Она поспешно отвернулась, чтобы не увидеть выражение облегчения на лице Малика. Прежде чем кто-то успел запротестовать, она поспешила через двор к своей комнате, вошла в нее, плотно закрыла дверь, прижалась спиной к стене и бессильно сползла на пол. Она не могла забыть панику в глазах Малика, слишком сильную, чтобы он мог ее скрыть. Нет, так жить невозможно. Она не сможет остаться в Гурии и все время передвигаться по дворцу крадучись, чтобы избегать Малика.

Если она останется в Гурии, пострадают дети. Им необходимы близкие, здоровые отношения с отцом больше, чем им нужна она. Ее можно заменить. Отца – нет. Если она останется, Малик будет держаться на расстоянии, так же как он это делал в последние недели. Он будет избегать ее общества, станет проводить меньше времени с детьми. Рэчел не могла нанести вред детям. А значит, придется уезжать.

Принятое решение навалилось на нее неимоверной тяжестью, буквально пригвоздив к полу. Да, она действительно уедет, другого выхода нет. Она покинет мужчину, которого любит, детей, ставших ей родными, и королевство, в котором ей было легко и хорошо, как дома.

Назойливый голос в ее голове твердил, что она трусиха. Она должна остаться и бороться за свое счастье. Но Рэчел отмахнулась от него. Она не могла и не хотела заставлять Малика любить ее. Пусть сам разбирается со своей жизнью и своими детьми. А она постарается как-нибудь разобраться со своей жизнью.

Малик знал, что пренебрегает детьми, но его ум был так занят мыслями о Рэчел, что сосредоточиться на чем-то или ком-то еще не было никакой возможности. Аахил, Амира и Хаким были счастливы его видеть, но они быстро переключились на болтовню между собой, когда стало очевидно, что он плохой собеседник.

Он собирался отвести Рэчел в сторону, спокойно и отстраненно обсудить события прошедшей ночи и прийти к какому-то соглашению. Вместо этого он оцепенел. Он заглянул в глаза Рэчел, увидел в них боль, и способность связно мыслить покинула его. Малик был раздосадован: почему она сбежала и не стала с ним обедать? Но одновременно он чувствовал облегчение. Проблема заключалась в следующем: он понятия не имел, что ей сказать, потому что сам не знал, чего хочет.