Как замутить с сестрой лучшего друга

Я тяжело дышу и смотрю на ее розовые, блестящие и красивые губы. Я снова хочу почувствовать их прикосновение. Это все, на чем могу сосредоточиться и чего хочу. Но когда тянусь к ней, она прижимает руку к моей груди.

— Мне нужно еще.

— Блядь. — Откидываю голову на спинку дивана и смотрю в потолок. — Э-э-э… Однажды я отдал голодному коту свой последний бутерброд.

Притягиваю ее к себе, сливаюсь своим ртом с ее, мои руки скользят по ее спине к брюкам, просовываю ладони за пояс. Боже, обожаю ее задницу.

Но прежде чем успеваю крепко сжать её попку, она снова отстраняется.

Это же чертова пытка.

Мой член тверд, словно камень, и причиняет неудобство, упираясь в молнию.

Мои соски, словно стеклянные, практически разрезают свитер.

Ноги онемели от нужды.

Голова кружится от вожделения.

— Этого признания недостаточно.

— В какой момент появилась шкала удовлетворения? Я думал, что каждое признание — поцелуй. Признание, поцелуй.

— Шкала появилась в тот момент, когда твои руки оказались в моих брюках.

Я лукаво улыбаюсь.

— Ну, это же ты села ко мне на колени и соблазняла меня.

— Я просто заняла более удобную позицию для поцелуя.

— Я не жалуюсь. — Я собираюсь поцеловать ее снова, но она останавливает меня, прижимая ладонь к моему лицу. Я говорю через ее руку: — Это не очень-то способствует настроению, которое я пытаюсь создать.

Усмехнувшись, она говорит:

— Больше никаких поцелуев, пока я не получу достойного признания. Помни, я пытаюсь добавить несколько слоев.

Я застонал от разочарования, не зная, что еще сказать, так как вся кровь в моем теле прилила к паху, оставляя меня вялым и неспособным сосредоточиться на своих мыслях и рассказать все секреты, которые когда-либо у меня были.

Но на ум ничего не приходит.

— Оххх…

Она проводит пальцами по моим волосам.

— У тебя должны быть истории, которыми ты хочешь со мной поделиться. — Она наклоняется вперед и покусывает мое ухо, прежде чем тихо заговорить: — Ведь были какие-то события, из-за которых ты плакал, пока не засыпал.

— Э-э…

Она покачивается бедрами.

— Может, ты тайный мститель, который в свободное время открывает двери для старушек?

Ее губы прокладывают путь вниз по моей шее.

— То есть я открываю двери, — вздыхаю я.

Давление моего члена на джинсы теперь причиняет боль.

— Может, ты плакал, глядя, как солдат возвращается домой к своей семье?

Она прикусывает стык между моей шеей и плечом, ее мягкие волосы скользят по моей разгоряченной коже.

— Бля-я-ядь.

Я крепко сжимаю ее задницу, обхватываю ладонями каждую половинку, мое самообладание вот-вот лопнет.

У меня перехватило дыхание.

Она поднимает голову, приникает своими губами к моему рту, соблазняя меня до такой степени, что я боюсь, что могу сделать что-то глупое, например, перевернуть ее на спину и без предупреждения вогнать в нее член.

Никогда в жизни я бы не подумал, что Джулия Уэстин — чертова дразнилка, но вот она здесь, на моих коленях, едва прижимается губами к моим, покачивает бедрами в такт моей охуительно твердой эрекции, искушает меня, но не поддается.

Она — лисица.

Блядь, как же я хочу ее.

— Расскажи мне историю, Брэм, позволь заглянуть в твою душу.

Я стискиваю зубы, как только она снова отстраняется. Я не смогу пройти еще один раунд подобной пытки и остаться невредимым. Именно поэтому забираюсь в свою шкатулку с секретами и отдаю ей единственное, что у меня осталось, то, о чем старался не вспоминать.

— Выпускной год в колледже, — выдохнул я, привлекая ее внимание. — Тот вечер.

— Что за вечер?

Ее дразнящие манеры, кажется, затихают, пока она внимательно слушает мой рассказ.

— В ту ночь, я чуть не забил до смерти того парня.

— Оу, — отвечает она.

Один слог. Одна простая реакция, которая в двух буквах имеет больший вес. Мы никогда не говорили о той ночи, просто сделали вид, что все в прошлом, но есть кое-что, о чем она не знает, кое-что, о чем я поклялся никогда ей не рассказывать. Никогда… никогда не признавался. Но это часть моей души, которую она должна увидеть.

Я смотрю ей в глаза, пока говорю:

— В тот вечер у меня было странное чувство. От которого каждый волосок на теле встал дыбом. Что-то подсказало мне не пить в тот вечер, быть в полной боевой готовности. Это может прозвучать банально, но я чувствую, что какая-то космическая сила притягивает наши души друг к другу. Я почувствовал мгновенную боль в груди, когда шел по кампусу, и минуту спустя я увидел, как ты борешься с тем придурком. Я был очень зол. Ничто не могло бы остановить меня. Ничто, кроме звука твоего успокаивающего голоса.

— То есть… ты знал, что со мной что-то случится.

Я медленно киваю.