– А мы даже лучше! Мы – дети! Мы – дети! – Винсент повторил два раза для большей убедительности.
Сработало. Жанна и Даня молча переглядывались. Они понимали: он прав. А Винсент, почти физически ощущая эту свою правоту, подводил итоги:
– Следующая задача – решить: где достать такую мощную лазерную пилу? Думайте! Заседание конспиративного клуба объявляю закрытым. Следующее заседание назначаю на воскресенье!
– А что мы будем делать в воскресенье, Винсент?
– То же, что и всегда. Попробуем придумать, как захватить весь мир! Ха-ха!
Он погасил фонарь, и тень от его ресниц затерялась среди всех остальных теней в мире.
Дети захлопнули дверь чердака и спустились в свою «обычную» жизнь. Наличие тайны делало ее теперь лишь прикрытием. И они работали под прикрытием: вечера после школы и выходные проводили во дворе с друзьями и подругами.
«Катюшкин, выходи!» – Жанна звонила подружке на домашний. В окрестных дворах было неведомо сколько еще Кать, и чтобы идентифицировать конкретно эту – с пухлыми щечками, классическим каре и густой челкой, ее называли Катюшкин. Она вечно канючила что-нибудь у родителей, как маленькая (в десять лет все маленькие, кто младше хоть на неделю): «Катюшкин хочет конфетку! Катюшкин хочет жвачку!». А еще была у нее привычка эти пожеванные жвачки вынимать изо рта, приклеивать то под скамью, то под ограду. И пальцами разминать.
Катюшкин и еще пара-тройка одноклассников призваны были служить нашим героям прикрытием: с ними полагалось играть во всякие свойственные детям игры, «казаки-разбойники», например.
Жанна, Катюшкин (да и вообще девочки) были казаки. Почему? Может, потому что девочки хорошие? Им полагалось отворачиваться к стене и громко считать до шестидесяти. Даня лучше считал. Но они с Винсентом были разбойники, конечно. Разбойники прятались. И чертили мелом стрелки, показывая направление, где их искать. Стрелки были: явные – на перекрестках, указывающие во все стороны света, чтобы запутать казаков. И тайные. Когда видишь стрелку, припрятанную где-нибудь на коре дерева или на карнизе, – значит, следуй по ней, ты выбрал правильный путь.
Девочки громко считали до шестидесяти. А потом: «Мы идем искать!». И шли за Жанной. Она удивительным образом брала след, находила и тайные стрелки, и Даню, и Винсента, и всех остальных. Каждый раз. Как ей это удавалось? «По запаху», – она отшучивалась.
Всем нужно было домой в десять вечера, а Катюшкину – в десять пятнадцать (с учетом дороги). Ей завидовали все. И особенно – папа Винсента, который в 21.50 еще пьяный валялся в подворотне, а в десять «как штык» уже был дома. Привычка, выработанная годами. Рефлекс.
– Пароль!
– Conspiracio! – Винсент ответил.
Жанна открыла ему дверь тайного убежища. С улицы пробивался солнечный свет. Его волосы в этом свете были песочного оттенка, только не морского, а речного песка, пепельного. А глаза – еще более прозрачными. Так ей казалось.
– Итак, начинаем очередное заседание нашего конспиративного клуба! – он объявил. – На повестке дня – то же, что и всегда: как захватить весь мир! На чем мы остановились в прошлый раз?
– Что мы еще маленькие, чтобы решать некоторые организационные вопросы. Нужно привлечь к сотрудничеству взрослых, – Даня напомнил.
– Или их документы. – Винсент достал из сумки паспорт.
– Wow! Круто! Чей это, откуда? – Одноклубники принялись рассматривать.
– Какого-то Андрея Геннадьевича. Выменял у одного парня на районе. Тренируйтесь пока на кошечках! – Винсент довольно улыбался.
Голубь впорхнул на чердак через незастекленное окно. Сел в углу. Даня развернул фантик и кинул ему шоколадную конфету: «Ешь!». Но пернатый не оценил.
– Я тут подумала… – Жанна сказала. – Может быть, привлечь взрослых, как заказчиков? А мы будем придумывать планы и выполнять их.
– А это мысль, да! – ребята поддержали.
Поймав волну поддержки, она подумала: вот он, этот момент.
– Может быть, можно Катюшкина тоже в наш клуб? – спросила робко.