Как заарканить миллионера

— Спасибо, — ответил Лукас, явно не желая замечать иронии в ее приглашении.

«Похоже, мы поменялись ролями, — невольно подумала Эди. — Ирония, сарказм — это его амплуа». Но не успела она додумать свою мысль до конца, как к столику поспешила официантка и спросила, что желает Лукас. Тот заказал чашку кофе — и больше ничего. Почувствовав, что между клиентами что-то происходит, официантка не стала задерживаться у их столика и удалилась.

Несколько минут оба молчали, сердито глядя друг на друга. «Сел за стол без приглашения — пусть сам и объясняется», — думала Эди. Но Лукас упорно молчал.

Наконец он наклонился вперед, опершись локтями о стол, и заговорил:

— Черт побери, Эди, что ты себе думаешь — расхаживаешь по улицам темной ночью совсем одна?

Эди недоуменно подняла брови.

— А ты что себе думаешь? Зачем ты за мной следил? Ты меня напугал до полусмерти!

— До полусмерти, говоришь? Вот и хорошо. Может, в другой раз будешь умнее. Женщина ходит ночью одна… ты хоть представляешь, что с тобой может случиться?

— Я могу сама о себе позаботиться, — отрезала она.

Лукас только усмехнулся в ответ:

— Ну да, конечно!

— Именно так, — настаивала она.

— Хорошо-хорошо, как скажешь.

— Можешь мне не верить, но это не дает тебе права меня преследовать!

Секунду поколебавшись, Лукас ответил:

— Видишь ли, Эди, я не тебя преследовал. А того парня, что шел следом за тобой.

— Какого еще парня? — недоуменно переспросила Эди.

Тяжело вздохнув, Лукас бросил на нее взгляд, ясно говорящий, что Эди безнадежно испортила ему вечер — если не жизнь.

— Я сидел у себя в машине напротив подъезда, собирался трогаться с места, когда…

— Ты припарковался напротив подъезда?! — не удержавшись, воскликнула Эди.

Ну почему судьба так несправедлива? Почему некоторым, вроде Лукаса Конвея, с рождения дается все: красота, блестящий ум, образование в дорогой частной школе, работа, о которой большинству смертных остается только мечтать? Од на загвоздка — души недостает. Но в наше время это далеко не главное.

Лукас смерил ее взглядом, от которого Эди вмиг ощутила себя трехлетней глупышкой.

— Да, а что?

Эди молча покачала головой. Сказочная работа, шикарная квартира и баснословно дорогие шмотки у него имеются — сама видела. Остается спросить, как дела с семейным счастьем и любовью на всю жизнь. Но тут же Эди поняла, что не хочет этого знать. Не хочет знать, что в мире нет справедливости и все дары богов достаются человеку, который даже не способен их оценить.

— Ничего, просто интересно, — ответила она наконец.

— Так вот, я уже собирался ехать, когда увидел, что из подъезда выходишь ты. Я снял ногу с педали и смотрел на тебя, пока ты не свернула за угол.

— Зачем? — искренне удивилась Эди.

Несколько секунд Лукас молчал, не сводя с ее лица пристального взгляда. Наконец серьезно ответил:

— Мне нравится твоя походка, скажем так.

От его взгляда Эди залилась краской, опустила глаза и почувствовала себя маленькой девочкой. Неудивительно, что она ответила только: «А-а…» — да и то едва слышно.

По счастью, в этот миг появилась официантка с кофе, дав Эди возможность прийти в себя.

Пока официантка наливала кофе, Лукас молчал — он не отрывал глаз от Эди, да так, словно и вправду было на что смотреть. Хм, нашел чем любоваться! Вид усталый, глаза покраснели, на щеках пылают красные пятна смущения. Из тяжелого узла волос выбились непокорные русые пряди. Выходя на улицу, она натянула поверх униформы выцветший зеленый свитер с эмблемой «Северна» и теперь с ужасом понимала, что фигура ее, и так не блестящая, сейчас похожа на мешок с картошкой.

И тем не менее Лукас буквально пожирал ее глазами. Взгляд его блуждал по ее лицу: от губ — к глазам, от глаз — к волосам, от волос — к щекам, от щек возвращался к губам. Эди чувствовала, что лицо ее пылает. И не оно одно: горело сердце, кипела кровь в жилах, да и вся она превратилась в пылающий костер. Никогда еще до такой степени не теряла контроль над собой.

Слишком хорошо она знала, как называется это трепетное пламя. Желание. Жажда страсти. Сексуальное влечение.

До сих пор Эди не испытывала влечения к мужчине. Жила, замкнувшись в своем размеренном, упорядоченном мирке, уверенная, что ей никто не нужен. И теперь негодовала на собственное тело, которому вздумалось ее предать — именно здесь, именно сейчас, из-за этого Лукаса Конвея!

— Так вот, — прервал ее смятенные мысли Лукас, — я видел, как ты дошла до поворота, и уже хотел тронуться, как вдруг увидал, что из подъезда вышел какой-то парень и двинулся в ту же сторону.

— Почему ты решил, что он идет за мной?

Лукас улыбнулся знакомой невеселой улыбкой, и Эди вдруг подумала, что ни разу не видела его радостным. Взбудораженным, язвительным, резким, озлобленным — сколько угодно. А радостным — ни разу.

— Как тебе сказать? Привык ждать от людей худшего.

— Почему-то меня это не удивляет, — пробормотала она.