Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта

Очень часто в средствах массовой информации рассказывают про «голубых» — недаром с древних времён народ требовал хлеба и зрелищ. Это я к тому, что хоть про педиков и много пишут, интерес к ним не ослабевает. Они остаются экзотикой. Так что не могу обойти стороной интересную и редкую тему: гомосексуалисты — сотрудники пенитенциарной системы. Да-да, вы не ослышались: именно сотрудники, а не заключённые.

В трудах сексопатологов и психиатров встречаются цифры: 50–70 процентов мужчин склонны к педерастии. Это, наверное, так, просто большинство свои пристрастия не афишируют. Только безбашенные ходят по всяким клубам да тусовкам, соответственно одеваются и даже пользуются косметикой. Многие другие, латентные (тайные) гомики, наоборот, свою ориентацию скрывают, всячески подчёркивают мужественность, даже профессии выбирают из группы риска.

Сегодня речь пойдёт о нескольких офицерах зоны, где я отбывал наказание, склонных к однополой любви. Напрашивается вопрос, как я про это узнал. Некоторые не очень скрывали свои привычки. Ну а про других… В каждой зоне есть группа заключённых, которой известно про учреждение всё (имеющий уши да услышит!).

Так вот, был у нас один майор-дежурный. Долго проработал в системе. А кто долго служит, редко сохраняет полностью ясный рассудок. Майор занимался сексом с зоновскими «петухами» почти в открытую.

После шести вечера всё начальство уходит домой. Дежурный рассылает оставшуюся смену по объектам. Потом вызывает на вахту педика помоложе и «имеет» его прямо на пульте, во все дыхательно-пихательные отверстия.

Об этом знали и сотрудники, и зэки. Но поскольку майор держал себя в рамках, то есть трахал только «обиженных», не предлагал совокупляться мужикам, и с учётом того, что до пенсии ему оставалось недолго, начальство его терпело. Тем более что в учреждении был большой некомплект личного состава. Да и со службой извращенец справлялся отлично.

Куда интересней был другой сотрудник. Этот производственник любил соблазнить нового партнёра, так сказать, «целочку». Ему был интересен процесс обольщения. Надо сказать, что в своём кабинете он в этом преуспел. Вот кто был действительно психолог. Самое интересное, что после нашей колонии он пошёл на повышение, стал начальником оперативной части в следственном изоляторе. Здесь он, как говорится, чувствовал себя, как лис в курятнике. В СИЗО до суда томились малолетки. Это же просто праздник какой-то. Отдельный кабинет и полностью зависимые мальчики. Многие были вызваны для беседы и растлены. Но — зарвался. Нет, никто из соблазнённых им не стал жаловаться. Просто «голубой» начальник оперчасти был хорошим работником. А в то время во вверенном его заботам учреждении находились под следствием (в качестве взросляков у малолеток) и отбывали наказание (в качестве хозобслуги) члены «малышевской» группировки. Начальник изолятора (позже арестованный за коррупцию) создал для данного коллектива райские условия… Но речь о другом. В общем, стал опер-педераст собирать компромат на своего начальника, а значит, и на бандитов. Здесь он просчитался: ведь ему давали понять, кто он есть и где его место. Даже когда ночью в изоляторе проходили сходняки, купленная охрана не пускала в тюрьму начальника оперчасти. Он не понял. Тогда во время очередной беседы с четырнадцатилетним симпатичным подследственным в кабинете старшего «кума» выбили дверь. Сотрудникам отдела собственной безопасности пришлось ознакомиться с «новым методом оперативной работы со спецконтингентом»: на столе — матрас, на нём лежит на животе мальчишка-зэк, а сверху — опер без штанов…

Самое странное в этой истории, что насильника не посадили, а по-тихому уволили. Невольно вспоминается его стремительное повышение по службе. Может, в управлении его покровитель тоже был «голубых» кровей. А может, просто честь мундира дороже загубленных жизней мальчишек. Хотя какая у сотрудников пенитенциарной системы честь?.. Я всегда смеялся, когда они называли себя офицерами. Офицеры, копающиеся в чужих вещах, записках, — это смешно. Мне могут возразить, что тем самым изымаются запрещённые предметы, раскрываются преступления. Да, но вот что удивительно. У начальников есть в подчинении младшие инспекторы. Когда надо найти что-то запрещённое, можно приказать им. Но почти все майоры-подполковники так самозабвенно любят своё вертухайское ремесло, что лично копаются при шмонах в зэковских обносках. Впрочем, это опять же тема для психиатров. Сейчас речь про другую патологию.

Был ещё в нашей зоне старший лейтенант. Его перевели из другого учреждения для несовершеннолетних за сексуальные домогательства к воспитанникам. Он ещё переводился, а у нас нормальные зэки уже знали всю его подноготную. Этого, так сказать, офицера сделали простым инспектором. Кабинета у него не было, так он в войсковом наряде любезно беседовал со смазливыми арестантами, но не больше — видимо, службой дорожил.