Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта

Ещё, когда открывается «кормушка» (окошечко в двери), надо за секунду успеть кинуть на её низ белое полотенце. Чуть замешкались, раздатчик пищи кричит: камера такая-то отказалась от обеда. Вся хата идёт под пресс. Тарелки он буквально кидает в руки, не дай Бог уронить хоть одну — прибьют. Горячая еда в казённых мисках (свои иметь запрещено). Через две-три минуты следует команда: сдать посуду. Мешкать нельзя — накажут. Поесть не успевает никто, особенно те, кто получил «шлёмку» последним.

Водят на хозработы во двор тюрьмы. Всё под присмотром «погонял». Зимой — уборка снега. Его вообще к вечеру не видно. По настилу, имеющему угол сорок пять градусов, на уровень второго этажа поднимают тяжёлые носилки и высыпают снег в большой котёл внизу. Под котлом — печь. Другие зэки носят к ней горбыль с пилорамы — на топливо. За территорию отведена труба — растаявший снег стекает через неё. Работников, обессиливших от высокого темпа, избивают, погоняя дубинками, заставляют всё выполнять бегом. Если кто-то упадёт и не может встать, его, особо не церемонясь, сильно пинают ногами.

Начальник учреждения, бывает, запрягает в сани тройку бывших воровских авторитетов и, подстёгивая кнутом, катается по двору.

Летом водят на уборку двора. Или на вычерпывание бассейна вручную. После вычерпывания вёдрами его моют и так же заливают воду вновь. Заключённым приходится часами стоять в холодной воде. Некоторые зэки после такого субботника попадают в больницу, это когда уже совсем подыхать начинают.

Бассейном пользуются как сотрудники, так и «погонялы». Последним созданы все условия. Есть спортзал, многие из них — бывшие спортсмены. В комнатах — телевизоры. Не хватает свободы и женщин, но последних заменяют «петухи».

В подвале находится цех, где работают художники, резчики и другие мастера. Прибыль от реализации изделий и сувениров идёт в карман администрации. Маленькая толика перепадает «погонялам». Они находят мастеров-зэков для работы. Они всем заправляют.

Ещё тюрьма поражает «мёртвой тишиной». Томящийся в камерах люд разговаривает только шёпотом. Иногда слышны команды «погонял» да вопли тех, кого они избивают в коридоре.

Случаев неповиновения не бывает. Любая попытка жестоко пресекается. Массовый бунт поднять невозможно. С другими камерами нет связи — не покричать, не отправить записки. Да и бунты бывают только там, где слабая, мягкая власть.

Не все, конечно, пройдя эту тюрьму, забывают обиды. Но «погонялы» знают, что их могут ждать за забором. Из-за этого освобождаться опасаются. Их часто вывозят на хлебных машинах.

Другое странно: почему воры не трогают сотрудников, всё это устроивших и поддерживающих? Значит, правила игры не позволяют.

Как развлекаются в тюремной больнице

Многие зэки мечтают попасть в больницу, чтобы отдохнуть. Причём настолько сильно этого хотят, что даже занимаются членовредительством. Можно ещё понять особый «крытый» режим, где люди годами чахнут в тесных камерах, или обитателей беспредельных зон. Для них в лазарете — рай. Новые люди. Смешаны все режимы. Даже малолетки сидят здесь же.

В зоне, конечно, устаёшь от однообразия, и я тоже решил съездить в тюремную больницу. Наша колония располагалась недалеко от этого заведения. Подарил самодельную шкатулку врачу санчасти и следующим этапом поехал. Гораздо сложнее попасть сюда из других регионов — только в самых тяжёлых случаях.

Больница считается лучшей в исправительно-карательной системе. Здесь проводят сложнейшие операции. Здание построено крестом. На этажах изолированные отделения по профилю заболевания. Каждое отделение представляет собой большой коридор, палаты и кабинеты врачей. Инфекционные больные сидят по камерам. А так зэки спят даже в рекреации, там же стоит телевизор. Прогулок нет, хотя многие лечатся месяцами.

Когда после 17.00 врачи уходят домой, арестанты начинают дымить куревом.

Собственно, больных там наберётся едва ли половина. Остальные — «косари». Дело в том, что, если туда доставили, держат три недели, пока не проведут полное обследование. Так что, если вам удалось «закосить» под больного и вы попали в больничку, в любом случае трёхнедельная передышка обеспечена.

Для всякой погани, может, здесь и благо, но я быстро убедился, что нормальным по вольным меркам людям тут делать нечего. За решёткой всё перевёрнуто. Порядочным арестантом порой считается исколотый татуировками, чифирящий, жрущий для кайфа любые таблетки гоблин, разбавляющий каждую фразу матом вперемешку с жаргоном.

Если есть деньги — купишь психотропные «колёса», наркотики, спиртное. Продают зелье рабочие — заключённые из хозобслуги. В доле — врачи и оперчасть.