Как выжить в тюрьме

...Когда входишь в камеру, первое, что бросается в глаза, так это полнейшее отсутствие какого-либо пространства, отсутствие не то чтобы чистого, а вообще — воздуха, и глухая, неописуемая антисанитария. Маленькие смешные клопики, учуяв свежую пищу, радостно подпрыгивая, бегут по деревянным доскам встречать вновь прибывшего арестанта.

“М-да, — рикошетом пронеслось в голове. — Это далеко не Гонконг и даже не Китай. В армейских казармах на территории Астраханской области было почище, а в лагерях для беженцев во Вьетнаме и на юге Ливана значительно уютней, чем здесь. Ну ничего. Прорвемся!”.

Так сложилось, что мне и раньше приходилось попадать во всевозможные переделки. К примеру, 19 февраля 1984 года, в упор, с расстояния не более трех метров, один умник разрядил в меня полрожка из автомата Калашникова. Пули просвистели настолько близко, что я почувствовал, как они срезали волосы на голове.

Убить подобного себе только в книгах легко. В реальной жизни отправить человека в небытие оказывается не так-то просто. Далеко не каждый способен нажать на курок. Особенно в том случае, когда он делает это впервые.

Стрелявший сильно нервничал и отчего-то панически меня боялся. Он никак не мог прицелиться и сосредоточиться на стрельбе. Инстинктивно я рванулся вперед и, схватив автомат за дуло, вырвал из рук оружие. Сделать это было нетрудно, учитывая расстояние, которое нас разделяло. В тот момент я не думал о том, что могло бы произойти, если бы он таки попал, куда собирался. Меня больше беспокоило, сколько гильз валяется на земле, и почему у стрелявшего дрожат руки и такой опущенный вид. Осознание происшедшего пришло значительно позже, после того, как ситуация помимо моей воли несколько сот раз прокрутилась в памяти, и когда полгода спустя на том же месте моего товарища застрелили выстрелом в шею. Убитый был на год моложе меня.

В горах Кавказа, куда понесла нас нелегкая, я умудрился сорваться с ледника в пропасть и около часа болтался на веревке, словно елочная игрушка.

В водах Индийского Океана, на глубине двадцати пяти метров, у меня закончился кислород. Ощущение, признаюсь, не из самых приятных. Делаешь вдох, а воздуха нет. (Значительно позже, в Карибском море, эта ситуация повторилась в точности, но только наоборот — у моего французского напарника закончился воздух, и уже мне пришлось вытаскивать его из-под воды).

Примерно в тех же широтах я познакомился с крокодилом, так сказать, в естественных для него условиях обитания.

Дело было в Юго-Восточной Азии. В сопровождении местных аборигенов мы поплыли на катере полюбоваться красотами джунглей.

Мы плыли мимо удивительных мест. Это был совершенно другой мир, иное измерение времени и пространства. Мой товарищ-фотограф крутил камерой в разные стороны и визжал от восторга. Не успели мы причалить к берегу, чтобы размяться и перекусить, как он помчался к пальмам щелкнуть какую-то птичку.

Пока аборигены готовили обед, а друзья раскладывали вещи на берегу, я сбросил шлепанцы и нырнул в воду. Не помню, когда я ещё получал такое наслаждение, купаясь и ныряя в изумительно чистой воде под палящим тропическим солнцем. Я неторопливо плыл вдоль берега, любуясь могуществом первозданной природы. Откуда-то сверху, из-под крон гигантских растений, доносились крики дивных птиц и животных. В те минуты, опьяненный окружающей красотой, я думал о том, что нахожусь в преддверии Рая.

Вода была чрезвычайно спокойной. Слабое, едва ощутимое течение не нарушало покой водной глади. Думаю, я пробыл в воде достаточно долго, потому что, выйдя на берег, почувствовал, как приятная усталость разливается по всему телу, и, расстелив на песке полотенце, лег загорать.

Я уже засыпал, когда сквозь полудрему услышал щелканье фотоаппарата и лениво открыв глаза, посмотрел направо, откуда доносились знакомые звуки. Фотограф стоял, широко расставив ноги, и увлеченно снимал. Тогда я повернул голову налево, посмотреть, что именно он на сей раз снимает.

Когда я увидел объект фотосъемки — спать почему-то перехотелось. Один из наших приятелей, стоя на безопасном расстоянии, бросал печенье, целясь в пасть очень даже не маленькому крокодилу, который наполовину высунулся из воды как раз в том месте, откуда я вышел на берег после купания.

На мой недоуменный вопрос: “Почему не предупредили?”— аборигены удивленно пожали плечами. Никому из них даже не пришло в голову, что мы можем чего-то не знать и что это может быть немножко опасно. По их мнению, раз ты полез купаться — значит, так надо. Тебе виднее. А как по-другому? Да и невежливо запрещать белому человеку делать то, что он хочет.

Ещё более глупая ситуация произошла в апреле 1992 года в благополучном Нью-Йорке. В аэропорту им. Кеннеди во время взлета маленького пассажирского самолета загорелся двигатель. Взлет превратился в посадку. Дурацкое состояние, когда беспомощно сидишь, пристегнутый, как подопытный кролик, к пассажирскому креслу и наблюдаешь сквозь иллюминатор, как снаружи тушат твой самолет.