Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой»

Ближе к обеду решаем с Игорем проверить содержимое ловушки. На этот раз солнце печет так, что лезть в морскую воду хочется даже без необходимости. Морская соль уже меньше режет глаза, но пытаться увидеть что-либо под водой — бесполезно. Вытаскиваем ловушку из воды и находим там огромных лангустов! Глаза округляются у обоих, я имею в виду себя и Игоря. У лангустов они всегда круглые и шевелятся. А еще у них усы, шипы и страшный вид. Но нам все равно! Главное, они съедобны и даже очень вкусны, а еще все знают, каких бешеных денег они стоят в московских ресторанах, но… Нет огня, а сырыми есть лангустов не хочется. Заботливо, словно свиней на откорм, помещаем наших родных лангустов в котелок, который пока что своего предназначения в нашем лагере не нашел.

Первый конкурс. Всем страшновато от неведения, никто не знает, что предстоит. Оказалось, на нейтральном острове, куда нас доставили, надо быстрее соперников зажечь чашу на финише дистанции, которая начинается в море.

И снова небольшой спор за минуту до испытания. Причина, на мой взгляд, в чрезмерно активном участии девушек в дискуссии. Мужики уже хорошо знают возможности и силы друг друга, чтобы определить, кому с какой стороны нести плот. Но Надя и особенно Наташа очень громко вносят свои предложения. Пожалуй, это был тот самый момент, когда терпение Игоря и Сергея иссякло, а эмоции начали переливаться через край. До ора друг на друга и размахивания руками не дошло, но некоторую неприязнь к Наталье мужики стали испытывать определенно.

Что касается самого конкурса, то выглядел он весьма красочно: надо было вынести плот из моря, поджигая все факелы на пути, донести его до статуи, олицетворяющей некое божество, и зажечь огонь в самой главной, последней чаше. Когда Игорь упал, я подумал, что это конец. Наши соперники, к которым мы, кажется, только что — перед самым стартом — относились, как к братьям по несчастью, рванули вперед и стали нас существенно обгонять. И тут нам повезло: один из факелов, установленных на трассе Лагартоса, почему-то не загорается, и мы догоняем своих соперников. Когда же добираемся на финише до высоченного деревянного истукана, то понимаем, что даже моего роста не хватит, чтобы дотянуться до чаши. Без секунды промедления и объяснений вся команда бросается, чтобы поднять меня, и мы первыми зажигаем огонь.

Ликованию, казалось, не будет предела, но как только закончился конкурс и мне передали заветный тотем, я увидел лица Ящериц и тут же вернулся на землю. Наши собратья по выживанию снова стали не соперниками и конкурентами, а просто менее удачливыми сотоварищами. Они убиты поражением. Не представляю, как бы мы пережили неудачу. «Очень важно не проиграть первый матч», — неожиданно вспоминаю слова нашего тренера по баскетболу. И все же меня переполняет гордость за победу команды.

Когда вернулись на свой остров, уже темнело. Теперь с нами огонь, а значит, и часы наших «морских свинок», то есть лангустов, сочтены. В спичечном коробке из кусочков молодого бамбука пятнадцать охотничьих спичек. Ровно пятнадцать. Много это или мало? Думаю, никто не взялся бы ответить на этот вопрос в тот момент.

С первой же спички пламя медленно ползет вверх — есть ОГОНЬ! Есть то, чего нам так не хватало до этого вечера! Племя в сборе, состав неизменен, никого не надо вычеркивать, все безоблачно и классно. Спичек осталось ровно четырнадцать. Костер в ночи словно телевизор дома. Вся семья в сборе — смотрит интересный фильм. Съев по маленькому вкусному шматку лангуста, племя наслаждается зрелищем костра, изредка вспоминает конкурс, сочувствует ящерицам, огня не получившим. Семейная посиделка вокруг костра наполнена трогательным командным духом.

Мне хочется остаться костровым в эту первую ночь, когда у нас появилось что хранить и защищать. Защищать то, что нас объединяет и помогает выжить. Глядя на костер, понимаю, как соскучился по огню, пламени. Дома у меня коллекция свечей, каждая из которых что-то означает для меня. Зажигаю их в зависимости от настроения. А сейчас хочется просто сидеть у костра и думать о доме.

Никто против моего ночного дежурства не возражает, я остаюсь в одиночестве. Сняв с веревки спальник, вывешенный днем для просушки, укладываюсь на самый длинный ящик, который служит у нас столом, стулом, а также шкафом, где храним наши плошки, ложки и сковородку. Шириной он не более сорока сантиметров, но выбора нет, не ложиться же на землю. Костер горит совершенно иначе, чем я привык. Здесь, где стопроцентная влажность, дрова никак не могут быть действительно сухими. Пламя с неохотой вырывается из очага. Рядом со мной охапка веток — днем постарались. Облаков нет, луна, превратившаяся в молодой месяц, все равно светит очень ярко, от костра идет жар. Я засыпаю, но ненадолго.