Пускай каждый для себя ответит — сможет ли он не воровать, если будет уверен в своей безнаказанности? За какую сумму он согласен убить человека? Из-за какой суммы или каких благ он согласен обмануть, кинуть, оклеветать? И не надо спешить возмущаться — вот сейчас, в эту секунду, примерьте такие ситуации на себя и будьте с собой честны.
Почему люди так любят читать бульварную прессу, рубрики криминала и скандалов? Вы не задумывались? Вроде бы — ну прочитал раз, ну два о том, что людям присуще убивать себе подобных, иногда в особо зверской форме, воровать и насиловать (если без этого вам еще об этом не было известно). Задумался, сделал выводы. Зачем же читать об этом постоянно?
Почему САМЫМИ ПРОДАВАЕМЫМИ являются газеты с описанием кровавых убийств, зверских изнасилований, самыми популярными на телевидении являются криминальные хроники? Ответьте сами для себя — что вы там хотите увидеть? Что вас так там привлекает и что заставляет смотреть и читать это снова и снова? И потом снова и снова обсуждать это, качать головой и говорить — что творится с миром…
Ответ прост — людям надо знать, что они не такие уж и плохие — есть кто-то значительно хуже, беспринципнее, коварнее. Некая совесть, загнанная так глубоко, что ее уже почти не слышно — но все же она все еще шевелится и напоминает о себе. Тогда мы берем газету и говорим ей — на, сука, посмотри и заткнись. Я же не такой как Чикатило или Оноприенко и еще тысячи других отморозков, я не ворую миллионами, как эти продажные политики, не пытаю людей в застенках, не беру взяток, не продаю наркотики и не колюсь. Что ты от меня хочешь? Может я и не идеальный, но не такой уж и плохой.
А ей все равно, падле, не спится… И снова покупается новая газета, включается телевизор и жизнь продолжается…
Что-то постоянно тебе напоминает, что твоя жизнь проходит — и проходит зря. И ты занимаешь себя разговорами, обсуждениями, осуждениями, телевизором, музыкой, мечтами, работой — только бы не слышать этот голос. Почему люди и боятся оставаться в одиночестве, сам на сам с собой — чтобы не осознать вдруг тупую бесцельность своего существования.