Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично

"Выскажи убеждение, родившееся в глубинах души, и оно приобретет смысл для всех, ибо проходит время, и сокровенное делается всеобщим, и мысль, мелькнувшую у нас, разносят по свету трубы Страшного суда. Как бы ни доверял каждый из нас голосу души, все же в Моисее, Платоне, Мильтоне нас больше всего восхищает как раз то, что они умели пренебрегать книжной мудростью и расхожими мнениями и говорили то, что думали они сами, а не люди, их окружающие. Человеку следует научиться распознавать и ловить проблески света, озаряющие его душу изнутри, а не лучи, исходящие от созвездия бардов и провидцев. А мы равнодушно даем угаснуть нашим мыслям только потому, что эти мысли нам самим пришли в голову. В каждом слове гения мы распознаем эти упущенные нами мысли; они возвращаются к нам в ореоле холодного величия. Самый назидательный урок, который могут преподать нам великие творения искусства, состоит именно в этом: они учат нас без самонадеянного упорства, но непреклонно держаться инстинктивно сложившегося у нас впечатления — и особенно в тех случаях, когда хором твердят прямо противоположное. Если же мы откажемся от этого впечатления, завтра некто неведомый нам чрезвычайно убедительно докажет в точности то самое, что и мы как-то подумали или ощутили, и нам не без стыда придется с той поры держаться нашего же собственного мнения, которое утвердил другой.

В духовной жизни каждого человека наступает такой момент, когда он приходит к убеждению, что зависть порождается невежеством; что подражание — самоубийство; что человек, хочет он того или нет, должен примириться с собой, как и с назначенным ему уделом; что какими бы благами ни изобиловала вселенная, хлеба насущного ему не найти, коль скоро он не будет прилежно возделывать отведенный ему клочок земли.

Силы, заложенные в нем, не имеют подобных в природе, и лишь ему самому дано узнать, на что он способен, а это не прояснится, пока он не испытает себя"[21].

Однако мы действительно оставили лучших авторов напоследок. Кто же они? Когда сэра Генри Ирвинга попросили составить список из ста лучших книг, он ответил: «Прежде чем составлять список из ста книг, позвольте мне выучить две — Библию и Шекспира». Сэр Генри был прав. Пейте из этих двух великих источников английской литературы. Пейте долго и часто.

Отбросьте вашу вечернюю газету в сторону и скажите: «Шекспир, приди ко мне и расскажи мне сегодня вечером о Ромео и его Джульетте, о Макбете и его честолюбии».

Если вы выполните эти советы, то что вы получите? Постепенно, незаметно, но неизбежно ваша манера речи станет более красивой и утонченной. Постепенно вы начнете в какой-то мере отражать славу, красоту и величие ваших спутников. «Скажи мне, что ты читаешь, — заметил Гете, — и я скажу тебе, кто ты».

Эта программа чтения, которую я предложил, потребует некоторой силы воли, а также более тщательной экономии времени… Вы можете приобрести карманную серию эссе Эмерсона и пьес Шекспира.

Секрет использования слов Марком Твеном

Как сумел Марк Твен развить свои выдающиеся способности в употреблении слов? Будучи молодым человеком, он проехал в дилижансе весь путь от Миссури до Невады, ужасно медленно и с огромными мучениями. Приходилось везти еду, а иногда даже воду как для пассажиров, так и для лошадей. Лишний вес мог привести к катастрофе. За багаж платили с учетом каждой унции веса, и тем не менее Марк Твен вез с собой словарь Вебстера, который побывал с ним на горных перевалах, выжженных солнцем пустынях, а также местностях, которые кишели бандитами и индейцами. Он хотел сделаться повелителем слов. И с характерной для него храбростью и здравым смыслом он начал делать то, что необходимо, чтобы достичь в этом мастерства.

И Питт, и лорд Четем дважды изучали словарь, каждую страницу и каждое слово. Броунинг штудировал его ежедневно, находя в этом удовольствие и пользу. Линкольн «любил сидеть в сумерках, — пишут его биографы Николи и Хей, — и читать словарь до тех пор, пока можно было еще что-то рассмотреть». Эти случаи не являются исключительными. Каждый выдающийся писатель и каждый выдающийся оратор делают то же самое.

Вудро Вильсон обладал исключительными познаниями в области английского языка. Кое-что из написанного им — разделы Декларации о войне против Германии — займет, несомненно, свое место в литературе.

Вот что он сам рассказывал о том, как научился располагать слова:

«Мой отец никогда не позволял никому из членов семьи употреблять не правильные выражения. Любая ошибка в речи, сделанная кем-то из детей, немедленно исправлялась; любое незнакомое слово тотчас же объяснялось; каждый из нас поощрялся к тому, чтобы использовать такое слово в нашем разговоре, которое можно было бы закрепить в памяти».

Один нью-йоркский оратор, которого часто хвалят за четкую структуру его предложений и красоту языка, во время одного недавнего разговора открыл секрет своей способности выбирать подходящие, меткие слова. Каждый раз, когда он сталкивался с незнакомым словом в разговоре или при чтении, он записывал его в специальную книжечку.