Как выпихнуть злодея на злодейские подвиги

— Мы находимся в книге «Легенды Приграничья». Ее написал Андрей Лесной. Так получилось, что сюжет в ней поехал. Меня, Лешу и мелкого отправили, чтобы выровнять ситуацию. Если этого не сделать, мир схлопнется и история пойдет по кругу. То, почему ты так ненавидишь темных… Твои видения про сожженный лес… Это память про прошлые витки мира. Поверь мне, Шенар, я говорю правду. Чем хочешь тебе поклянусь. И я очень хочу, чтобы этот сюжет жил. Чтобы ты жил. Чтобы сын Ирэн изменил ваш мир к лучшему. Но для этого надо, чтобы документы оказались у Ноэля. А мне самой… умереть. Пожалуйста, Шенар! — я вцепилась в него обеими руками и умоляла со слезами в голосе.

В какой-то момент меня охватила безнадега.

Шенар ничего не говорил, даже не шевелился. Голоса светлых слышались все ближе.

У меня даже от отчаяния возникла мысль самоубиться, но стоило только об этом подумать, как мне физически поплохело.

Уж в чем-чем, а в этом работа Чистилища была безупречной. Даже ради того, чтобы спасти другого, причинить вред себе я не могу.

Я так увлеклась своими переживаниями, что не сразу поняла: с Шенаром что-то не так. Выражение его лица… хмурое и какое-то обескураженное… было мне очень знакомо.

— Ты… говоришь странные вещи, — с трудом сказал он. — Но я… Как тебя зовут на самом деле?

Он поверил? Он мне поверил?!

— Алена и зовут! Алена Куницына.

— И что…

— Замок пуст! — вдруг послышалось неподалеку. — Кажется, отсюда сбежали ещё до начала войны!

— Во главе с самим Леграном, — фыркнул второй голос. — Ни его, ни бабу эту, что с ним вечно рядом, так и не нашли! Но чья тогда лошадь?..

Мы с Шенаром замерли.

Я почувствовала, как меня прошибает холодный пот. Сердце застучало так сильно, что я, кажется, чувствовала его где-то в горле.

— Шенар, — прошептала я, прижавшись к нему, — времени не осталось. Отпусти меня. Я очень устала от этой работы. И хочу отдохнуть…

Он вдруг обнял меня так крепко, что у меня ребра затрещали.

— Я всегда буду тебя помнить, — срывающимся голосом сказал он, а затем…

Спину обожгла резкая боль.

Я ощутила, как неотвратимо слабею.

— Спасибо, — из последних сил прошептала я. — Будь сча…

ГЛАВА 23

Я пришла в себя от того, что у меня страшно болело горло, саднило и ныло. А еще мне хотелось пить. И я не чувствовала руку.

Сипло простонав, я оперлась ладонью и… та поехала по полу, отчего я больно стукнулась об паркет головой. И сразу влезла волосами во что-то мокрое. Да еще и дурно пахнущее.

К горлу подступила тошнота, меня резко замутило, но… Рвотный позыв пошел, а желудок отозвался сосущей пустотой.

Только после этого я нормально разлепила глаза…

Что и сказать.

Мое возвращение к жизни оказалось не менее эпическим, чем попытка ухода от нее.

Я очнулась на полу, в луже собственной рвоты, с веревкой на шее, да плафоном рядом, который чудом не рухнул мне на голову. Вот было бы смеху, если бы я не от повешения умерла, а то того, что мне люстра череп проломила…

Руки-ноги не слушались, я вообще с трудом понимала, что случилось и реально ли окружающее. Так что я кое-как отползла подальше от неприятно пахнущей лужи, и некоторое время просто лежала на месте, скрутившись в клубок.

В голове была блаженная пустота, но продлилось это недолго.

Резко нахлынули воспоминания о том, что случилось совсем недавно. О Чистилище. О мирах, в которых я побывала. О Леше и мелком, с которыми мы столько прошли. О Шенаре… Ох, его глаза, полные боли, последнее, что я увидела перед смертью…

Стоп.

Внезапное осознание не только быстро и качественно промыло мне мозги, но и сил придало.

Я резко села, отчего закружилась голова и меня чуть не завалило на кресло. Сил хватило на то, чтобы вцепиться в подлокотник и удержать себя в вертикальном состоянии.

Если… если я здесь. В своей квартире. В день своей смерти… не случившейся смерти… Значит…

Ничего не было?

Все это тяжелое, но такое важное путешествие — исключительно предсмертные глюки?

И ничего не было? Ни Леши, ни мелкого, ни Шенара?! Ничего? Вообще?! Да как же так!!!

Меня неожиданно затопило такое острое чувство потери, что я, не удержавшись, расплакалась. Так горько и больно, словно по настоящим людям убивалась.

Мозг, жестокая ты тварь… Зачем так?.. Уж лучше бы я реально сдохла!

Но от одной мысли о смерти меня затошнило сильнее. Да еще и злость такая поднялась. На мир, на себя, на чертово подсознание, подсунувшее мне пусть и грустную, но сказку, а потом жестоко выбросившее в реальный, ужасный мир. А потом… Я не поняла, как это случилось, но в какой-то момент я осознала, что вся эта хаотичная злость переплавляется в единый поток, чтобы устремиться к тому, из-за кого все так случилось.

К грязному ублюдку Леониду Топорову — наконец-то я могла произнести это имя хотя бы про себя.

Это он во всем виноват. Только он и никто больше. Мерзкая скотина! Недаром я с таким наслаждением в своем странном глюке смотрела на его труп. О-о-о, я бы сейчас с удовольствием…

А хотя… Есть же другой путь.