Как выбирали председателя

Доктор Картузов, обуздав аудиторию, теперь пытался оседлать ее. Спортивный интерес в игре "сто против одного" был так силен, что Картузов забыл, с кем имеет дело: он угрожающе прошелся вдоль рядов, похлопывая воображаемым стеком по воображаемому лаковому сапогу, а в его левом глазу вдруг зловеще блеснул монокль...  

(Сидящий в третьем ряду угрюмый Шмидт-твою-мать внезапно покрылся горячим потом, волосатое сердце его стало бить, как Бухенвальдский набат... Он мысленно сдавил горло сидящему рядом с ним старому дураку Чекушкину и мысленно заревел: "Говори, где партизаны! Убью!..")  

– Сейчас каждый из вас, – сказал Картузов, – назовет кандидатуру председателя совета. Называть себя и меня как претендентов на этот высокий пост я вам не рекомендую. Ну, кто первый?..  

Из задних рядов вверх взметнулась чья-то нервно трепещущая грязная рука. Ее обладателем был некто Возмущанский, по кличке "Наследник из Калькутты". Это довольно мирное животное, имеющее два высших образования, было доставлено в наручниках из деревни Малиновка, где оно проживало на иждивении бабушки, скупой и брюзгливой старухи.

Услышав о том, что бабка отписала наследство не ему, а какому-то гипотетическому внуку Егорию, Возмущанский решил восстановить справедливость с применением современных технических средств. Связав свою "Арину Родионовну" по рукам и по ногам, он принялся старательно гладить ее включенным в сеть электроутюгом.

Когда бабка покрылась нежной хрустящей корочкой, на запах горелого мяса явилась вся деревня, но спасти славную старушку уже не смогли.  

– Слово имеет товарищ Возмущанский!  

"Наследник из Калькутты" встал в позицию римского трибуна и начал:  

– Не лепо ли ны бяшеть, братие, начати старыми словесы трудных повестий...  

Бессмертные строки "Слова о полку Игореве" вызвали в массах новый прилив коллективного экстаза.

Картузов, чтобы пресечь крамолу, издали показал декламатору пальцы, сложенные так, как если бы в них находился сияющий шприц. Возмущанский все понял и тем же торжественным голосом, без всякого перехода, выдвинул сразу три кандидатуры на место председателя: лектора Степу, лунатика Штучку и дежурную медсестру Сусанну Иудовну.

(По поводу последней кандидатуры он со знанием дела пояснил, что хотя она представитель администрации, но мало чем отличается от нас и в прошлую субботу на равных, как мужчина с мужчиной, подралась с дураком Чекушкиным. Здесь налицо факт профессионального заболевания, и пост премьера ей подойдет вполне.)  

В дальнейшем собрание стало напоминать выборы куренного атамана в Запорожской сечи: фамилии, клички и характеристики кандидатов сыпались прямо с мест, с курьерской скоростью, с пулеметной частотой... Аудитория стала неуправляемой, как самолет-снаряд, сорвавшийся со струны радиосигналов. Доктор Картузов под шумок переписал фамилии некоторых лидеров анархии и любовно округлил этот список загадочной лирической надписью: "Абрикосовое масло – в четыре точки".  

...На другой день даже невооруженным глазом можно было без труда различить в общей массе тех, кто на вчерашнем торжестве проявлял особый энтузиазм.

Эти пасынки стихийных явлений, уязвленные процедурной сестрой пониже поясницы и под лопатки, с тяжкими стонами, согнувшись в три дуги, бродили по коридору, обдумывая мудрое педагогическое напутствие, сделанное им доктором Картузовым: "Ребята! Вы не так больны, как дурно воспитаны. Будьте взаимно вежливы!"  

Это собрание, как и многие другие подобные торжества, могло бы кануть в безвестность, и потомки так и не узнали бы о результатах голосования.

Но когда для человечества закроются ржавые ворота несчастной судьбы и распахнутся золотые ворота славы, – вот тогда историки обнародуют Самую Великую Книгу нашего времени – "Журнал учета мероприятий".

На потемневших страницах его, среди наклеенных там открыток с атомными грибами, среди фантиков от конфет и чертежей "вечного двигателя", наши потомки с волнением прочитают:  

"...Января, 18-го, 1982 года... слушали-постановили... Посланник западносибирского господа бога товарищ Рыжая Борода благословил нас, верных сынов Отечества, и заставил отдать голоса за нового вождя племени яйцеголовых. Вождем стал ребенок, найденный в дровах, по фамилии Бесфамильный, а по социальному положению – кондуктор трамвая. Новый вождь назначил состав кабинета в таком порядке: культурно-массовый сектор – старый дурак Чекуш-кин; сектор быта – лунатик С. Штучка; сектор досуга-товарищ Возмущанский и господин Шмидт-твою-мать (они же – ревизионная комиссия). Собрание шло два дня.  Протокол собрания вел Алеша Скворцов – командир летающей тарелки. Привет!"    

Омск