Как вы мне все надоели !

- Ну, - говорит ведьма, удерживая своего свирепого кота, - не повезло тебе, внучек. Дочки-то у графа зачарованные. Знаешь, куда их дудочка позвала? Они теперь до утра плясать будут. И так - каждую ночь подряд. Ждут их в подземелье три рыцаря, а может, и не рыцари это, а вовсе даже графские оруженосцы, или даже пажи, вроде тебя. И будут они с девицами плясать под дудочку, пока не устанут. А тогда они дадут девицам выпить из каменного кубка волшебного питья... и, право, не знаю, как тебе и сказать... Такое оно, это питье, интересное, что много о чем забывает, проснувшись поутру, девица... Да... Нашли мы с тобой, внучек, то, чем девиц очаровали. А как теперь быть - не знаю... Ну, сожжем мы волосы, зашитые в подол, и знаки над огнем сделаем - заболеет тот, чьи это были волосы, и только. Ну, выметем пыль из-под коврика, развеем по двору - тоже ничего не изменим. И тысячелистник с люстры снимем - люстра чище станет разве что... Главное-то уже сделано - слушаются девицы дудочки. А дудочку ту найти непросто...

- Найдем дудочку! - бодро заявляет паж, качаясь на люстре. - Пойдем сейчас за ними следом, поглядим, с кем это они там отплясывают, и отнимем дудочку!

- Ох, ничего у тебя, внучек, не получится, - отвечает ему ведьма. Мы с котом с места не тронемся. Откуда я знаю, кто графских дочек очаровал, кто дудочку изготовил? Может, все эти проказы с дочками и с дудочкой - ловушка, которую для меня Маргарелон расставил? Не-е, не пойду! И веди-ка ты меня лучше в комнату с восемью углами, как обещал. Устала, отдохнуть хочу. И коту покой нужен.

Висит пажик на люстре, не прыгает, раскачивается. Потому что выбрать надо, куда прыгнуть, чтобы не сшибить ни столика с рукоделиями, ни кресла, ни столба от балдахина.

- Эх, бабка! - вися вот этак, горестно говорит паж. - Не знаешь ты, бабуля, что такое любовь!

- Откуда мне, старой? - хмыкает бабка. - В наши времена ничего такого и в помине не было.

- И не понять тебе, бабка, - продолжает паж, прицеливаясь ногами, как может страдать человек, мужчина, рыцарь, если он любит, а его не любят!

- Не понять, - соглашается ведьма, наблюдая. А было-таки на что посмотреть, когда паж, соскакивая с люстры, опрокинул столик и шлепнулся посреди мотков шерсти и шелка с торчащими из них иголками!

- Ой! Все равно я молодую графиню люблю, с кем бы она там ни отплясывала! - восклицает паж, вытаскивая из-под себя здоровенные ножницы, которыми старая графиня кроила холсты на рубашки служанкам. - Она же сама не знает, что отплясывает! Она же не виновата ни в чем! Ведь она утром просыпается - и ничего не помнит!

- А ты откуда знаешь? - интересуется бабка.

- Знаю! - гордо говорит паж и встает на ноги. - Бабуль, а бабуль! Давай пойдем за ними! Ты же знаменитая колдунья! У тебя такие заговоры, что ты с этими плясунами разом справишься!

- Может, и справлюсь, - отвечает старая ведьма. - Только главное дудочку заполучить, а тут без шума не обойдешься... Погоди встревать, я не про обычный шум говорю! Понимаешь, внучек мой драгоценный, когда я колдую, ну, заговор читаю или знаки над огнем делаю, от меня вроде как свет исходит, только глазами его не видно, и вроде как звон идет, но его ушами не слышно. Любая другая колдунья этот звон уловит и скажет, где я нахожусь, а злодей Маргарелон - еще и чем именно я занимаюсь! Вот что плохо. Опомниться не успеем, как он налетит!

- Погоди, бабка! - вспомнил паж. - Ты же девиц усыпляла! И страже глаза отводила! Разве тогда от тебя свет со звоном шли? Врешь ты чего-то, бабуля!

- Стара я, чтобы соплякам врать! - с достоинством отвечает ведьма. А ни света, ни звона и быть не могло, это же не колдовство никакое. Глаза отвести или человека усыпить и ты, внучек, сможешь - этому я и совсем бестолкового берусь за неделю научить. А вот с тем колдуном сразиться, что графских дочек очаровал, - это ж на всю округу шум поднимется! Не-е, не хочу.

- Бабуля! - решительно сказал паж, раскрывая ножницы. - Ножик мой ты забрала, но я и без него дорогу на тот свет отыщу! Без молодой графини мне все равно не жить! Так что - прощай, бабуля, не поминай лихом, а Эдельгарту, братику моему, скажи, что все мои плащи, и вышитые перчатки, и кошельки, и пояса, и перья для берета я ему оставляю.

И тут замахнулся паж разведенными ножницами, целя острый конец себе в горло.

Ведьма вытянула обе руки вперед, сделала ими в воздухе хитрую выкрутасу, замерла - и в недоумении распахнула глаза и разинула рот, потому что ровно ничего не случилось. Паж зажмурился, подумал и со всей силы ткнул себя ножницами в грудь, туда, где сердце.

Так бы и шлепнуться ему на пол, обливаясь кровью, но бабкин кот прыгнул и повис на руке. Ножницы скользнули по камзолу, а пажик с воплем ухватил левой рукой кота за шиворот и стал его отцеплять.