Как, вы еще в своем теле!

Дмитрий обратил внимание, что здешняя атмосфера являла собой одну особенность: в ней присутствовало нечто такое приятное, притягательное, что не поддается объяснению, а потому двигало к обаянию и разнеженности в чувствах любви к природе, а не к раздражению к кочкам и оврагам. Дмитрий не знал, как это лучше выразить словами. Пожалуй, как сторонник художника Сезана и как любитель восхищаться красками, между словами “импрессионизм” и “сюрреализм” за колорит фибрами души своей он отдал бы предпочтение первому значению, а потом бы уже по словесному описанию – второму, уже меньше подталкивающему к нежному восприятию.

Вдруг сзади он ощутил прикосновение. Почему-то более чем мерзкое. Из древесных крон порхнули в небо стаи встревоженных птиц. Проводив их взглядом, Дмитрий зашагал дальше. Вынырнув откуда-то сбоку, перед ним перегородил путь старик. Он явно скалил редкие жёлтые зубы и как-то неуклюже припадал на ногу, причем сутулился, и было непонятно, то ли он под тяжестью годов сгорбился, то ли его скрутил запущенный сколиоз. У него лицо покрывала густая седая борода, но волос на голове было совсем мало. Лицо выделялось загаром – видимо, он много времени проводил на свежем воздухе.

– Я буду в тебе, а ты во мне, – вкрадчиво прогнусавил старик. Он тянул в сторону Дмитрия пальцем с набухшим суставом и отрывисто произнес дальше:

– Счастья без обмена телами не бывает. – Между прочим, голос был понятным, мягким и вместе с тем достаточно уверенным. – Наш великий философ Вирликам сказал: “Человек не есть тот, кто он есть на самом деле”.

Дмитрий заметил, что в глазах старика поблёскивал непонятный огонёк. Такого нечитаемого блеска он никогда не видел. При этом старик интенсивно занялся морганием одним глазом.

“Нервный тик!”

Что-то оно было похоже на обычное подмигивание, как приглашение к чему-то. Но артритом старик бесспорно болеет.

Дмитрия пробрала дрожь, затем он почувствовал легкую конвульсию по телу и спазм в желудке. Его вдруг затошнило, и он опрометью бросился к ручью. Старик даже не подумал отставать. После рвоты стало немного легче. Дмитрий пил воду маленькими глотками, и желудок пришел в норму.

– Пора возвращать природе наши долги! – проскрипел сзади старик.

Дмитрий присмотрелся к попутчику, тот был с худым лицом аскета и рельефными, тщательно выбритыми скулами, без следа на физиономии от турмалинового солнца волос – гордости каждого мингала. Время от времени приступы кашля перекашивали его рот.

Дмитрий вступил в разговор:

– У вас очень болезненный вид, устойчивый артрит, возможно сколиоз. Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

– Очень буду рад, – обрадовался старик. – Я хоть и старый и инвалид, но я еще ого-го, многое могу! Могу совершать восхождения на несложные скалы и хребты для собственного удовлетворения и самоутверждения. При достаточной практике я могу частично восстановить функции искалеченной правой ноги и затем уже в одиночку преодолевать более высокие вершины и даже восьмитысячники.

– Лучше отступить перед сложными маршрутами ради безопасности. У меня есть лекарства… – вставил Дмитрий. – Могу научить нетрадиционной медицине.

Старик почему-то не заинтересовался и произнёс:

– Лучше лекарств может быть только обмен телами.

Пока Дмитрий ловил бабочек, юродивый старик с подобными словами не отставал ни на шаг и лез в душу. Дмитрий корил себя, что поступил опрометчиво, необдуманно далеко отойдя от города, и только следил, чтобы в руках старика не оказался тяжелый предмет, способный нанести увечье.

Между тем старик убеждал:

– Жизнь изменится к лучшему! Обмен телами – о, какое счастье! Ради него стоит жить, верно? И даже вечно. Подумайте о том, какое значение это может иметь для вас в общественно-прикладном и политическом смысле, раскиньте мозгами о росте вашего личного влияния на людей, о том, что вы будете занимать возглавляющие высшие посты. И это приведет вас к руководящим вершинам быстрее, чем любая другая деятельность, о которой вы только можете мечтать. Никакая другая способность, которой может обладать человек, не даст ему возможности в плане роста карьеры и добиться признания, как через обмен телами.

Дмитрий прислушивался к его сбивчивой, но понятной речи. Что-то осмысленное и подкупающее звучало в ней. А старик продолжал:

– Это достижение, к которому стремится каждый образованный человек. Это придаст вам ощущение силы, ощущение могущества. Это вселит в вас гордость своими успехами. Тем самым вы опередите других людей и возвыситесь над ними…

Продолжая ловить бабочек, Дмитрию было интересно слышать одновременно и чудное, и наивное, и заумное, что ему, впрочем, и надо было. Информация дорогого стоила. А старик продолжал навязчиво:

– В принципе, мы напоминаем друг друга слепого, ведущего другого слепого. Нелепая ситуация. Нам кажется, что вокруг одни слепые. Никакого прогресса. Мы поняли, что, распоряжаясь действием, которое находится под непосредственным контролем воли, мы можем косвенно или прямо управлять собой особым чувством, не находящимся под этим контролем.