Как все это начиналось

— Нет, — сказала Делия Каннинг.

Генри положил листок на письменный стол, плотнее прижал к уху телефонную трубку. Не ослышался ли он?

— Нет?

— Боюсь, что так не пойдет. Это… слишком многословно. Не то, что нужно.

Генри удивленно заморгал. Многословно?

— Понимаете, с таким текстом вы будете выглядеть невыигрышно, — объяснила Делия. — Нам нужно нечто непосредственное. Один из наших сотрудников набросает текст и подъедет к вам с ним до съемок. Молодой человек вам понравится, у него есть историческая база. Он изучал историю в… э-э… кажется, в Манчестере. Я дам вам знать, когда ознакомлюсь с его вариантом текста. До свидания.

Генри положил трубку. Многословно? Какая наглость! Но придется с ними считаться, если хочешь, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки.

Мэрион пришлось полностью переделать ванную, на что ушло много времени. Эта квартира просто пожирала ее время. Ну что ж, все равно сейчас нет других заказов. Трудолюбивые поляки работали отлично, но оплаты требовали по максимуму. Иногда случались языковые трудности. Не раз приходилось посылать за племянником. Он обращался со своими дядьями как с капризными детьми, которые не виноваты в некоторой своей неполноценности.

— Они отличные работники, — говорил парень Мэрион. — Жаль, что не могут справиться с языком.

У него самого был чистый лондонский выговор.

В ответ на ее комплимент его английскому юноша с улыбкой объяснил:

— Отец приехал сюда учиться на компьютерных курсах, когда ему было двадцать. Он еще тогда сообразил, что надо заниматься информационными технологиями.

Ей было хорошо с поляками, жизнерадостными и непритязательными. Они постоянно пели или насвистывали, в перерывах угощали ее чаем или кофе. Во время работы поляки много разговаривали друг с другом, кто знает, может, и ее обсуждали. «Привередливая сучка, трясется над каждой лампочкой». А может, и нет.

Такой масштабной работы Мэрион давно не случалось выполнять. Весь первый этаж в большом старом доме в лучшей части Хэмпстеда. В квартире этажом выше уже были настелены деревянные полы и проведен галогеновый свет. Снаружи стоят «рейнджроверы» и «БМВ». В кафе по соседству хорошо одетые молодые женщины пьют кофе и болтают. Большинство их сверстниц в это время на работе. На главной улице легче купить какой-нибудь дизайнерский прикид, чем буханку хлеба. Здесь пахнет богатством. Интересно, что думают об этом поляки. Может, и ничего. Здесь им дают работу, а все остальное не важно.

«Вот и мне тоже здесь дали работу, — думала Мэрион. — С чего же выражать недовольство? Я завишу от людей, у которых есть свободные деньги. Так же, как водопроводчик и электрик. Кстати, эти поляки нравятся мне больше, чем лощеные девочки в „У Карлуччо“ или „Мезон блан“. Поскольку я не могу себе позволить какой-нибудь пустячок от „Хоббс“, то и смотреть в ту сторону не буду».

Клиенты Мэрион принадлежали к совсем другому имущественному слою, чем она сама. Однако денежная мощь не злила ее и не вызывала зависти, разве что некоторое раздражение. Кажется, деньги не делали их счастливыми. Все эти жены-трофеи обычно очень нервны и в любой момент готовы вспылить. Вообще-то, по статусу им полагалось бы быть более терпеливыми, ведь каждую из них всегда могут заменить кем-нибудь поновее.

Интересно, есть ли жена у Джорджа Харрингтона. Если да, то она никак себя не проявляет. Мэрион хотела бы обсудить с Харрингтоном ситуацию с ванной, но секретарша сказала, что он за границей и будет недоступен неделю или две. Тот факт, что ему не понравилось выбранное Мэрион оформление ванной комнаты, значительно тормозил работу. Она подумала, стоит ли об этом упомянуть в разговоре, и решила, что нет. Мало ли, может быть, он еще что-нибудь ей закажет. Лучше быть гибкой и подстроиться.

Этот Джордж был необычным клиентом. Как правило, люди приходили по чьей-нибудь протекции, а с Харрингтоном она познакомилась сама. Это называется счастливым случаем. Обычно один клиент, довольный выполненной работой, приводил другого. Безусловно, от сайта тоже был толк, а пару лет назад, после заметки в журнале, на нее вдруг обрушилась лавина заказов. Она даже на какое-то время взяла ассистента.

Теперь нет и намека ни на что подобное, так что будь благодарна за «счастливый случай», за Джорджа Харрингтона, точнее за то, что у тебя есть дядя Генри и что он взял тебя в ту поездку в Манчестер, такую скучную и утомительную, как тебе тогда казалось. Кстати, а почему Мэрион пришлось поехать вместо Роуз? Ах да, что-то приключилось с ее матерью. Несчастный случай. Что ж, та поездка оказалась судьбоносной: благодаря ей у Мэрион сейчас есть работа.

Стоя в солнечном проеме окна хэмпстедской квартиры, слушая возню и разговоры поляков, она вдруг испытала прилив теплых чувств к дяде Генри и решила поговорить с ним.

— Дядя Генри? Я просто звоню узнать, как вы там… Проба уже была? И как прошло?

Он-то бог знает что нафантазировал себе, думал, они повезут его в музей Соана или куда-нибудь еще. В результате ему позвонила какая-то мелкая сошка со студии и сообщила, что завтра они подъедут к нему домой.