Как воспитать ниндзю

– Конечно, – сказала королева успокаивающе, как дебильному ребенку, – конечно... Но только это не повод на протяжении пяти часов устраивать театр для зрителей, которые ошарашено до сих пор смотрят на то, как вы целуетесь. И делать это на глазах у всех столько часов подряд на радость людям... – она повела рукой, и я увидела, что площадь полностью забита народом, который висит даже на деревьях, фонарях и домах в окнах, а крыши усыпаны маленькими человечками с биноклями... – И платят за место такие деньги, которых хватило бы, чтобы наполнить казну... – расстроено сказала она. – Никогда не видела такого поцелуя, на которого хотелось бы смотреть и смотреть, и от которого мурашки по коже идут...

– Ты можешь не издеваться?! – мрачно спросила я, убирая за спину дрожащие руки и еле сдерживаясь, чтоб снова не броситься к Воорготу.

– А что я должна делать, если место на крыше продают старикам за тысячу фунтов, поскольку это зрелище настолько улучшает потенцию, что они тут же все могут с молодыми женами без всяких штук... А вон в том соборе предприимчивый викарий устроил публичный дом, пользуясь якобы тем, что сам епископ смотрит на ЭТО сблизи, и продает людям немножко поглядеть в окошко, а дальше они сами с женами...

Епископ подпрыгнул.

Я помрачнела.

– Я сама приехала сюда с королем, чтобы пережить медовый месяц, и какая-то скотина еле перепродала мне место за десять тысяч фунтов, – сказала она со злостью. – Да и то давая посмотреть лишь на несколько минут, ибо было достаточно, чтоб заниматься самим... И что вы думаете, когда я на третий раз узнаю вдруг свою дочь! – гневно и разъяренно сказала она.

Я хихикнула.

– Так меня даже не пропустили сюда! – в ярости выкрикнула она, покраснев от гнева. – Уверяя, что я не заплатила!

– О мам, а ты заплатила?

Королева побурела.

– Я только тут заметила, что щеки и губы у нее красные, глаза огромные, а губы припухшие... А вид у короля ужасно довольный и виноватый...

Вооргот тоже заметил и ахнул.

– Это что, они на нас смотрели и... – в ужасе выдохнул он.

– И не они одни! – мрачно выплюнула я, оглянувшись.

То, что я увидела, меня не слишком обрадовало. Сотни тысяч человек махали мне руками и кричали:

– Горько!

– Что вы стоите, сукины дети, работайте! – услышала я чей-то недовольный брюзгливый старческий голос. – Я только один раз успел сделать с женой и всего минут на сорок, а заплатил за целых три!

Я пришла в ужас.

– Они что, на нас смотрели!? – дошло до Вооргота.

– Угу! – наконец сказала королева, разъяряясь и наливаясь праведным гневом. – Смотрели!!! И что же вы думаете, когда я неожиданно увидела там своих сыновей с дочерью, занимающихся тем, чем и грешно говорить!!! – с яростью сказала она.

– Сыновей!? – подозрительно спросила я. И тут мой взгляд словно в первый раз упал на выскочившую откуда-то Мари, лихорадочно оправлявшую помятую юбку и выглядевшую подозрительно счастливой с яркими красными губами и растрепанными волосами. Ее крепко держал за руку старший принц, который казался сейчас вовсе не толстым, а скорей крепким и поджарым с суровым лицом.

– Мари!?! – тихо яростно вскрикнула я, и даже не заметила, как из-за голенища в руку мне незаметно прыгнул нож. По счастью, Вооргот был с китайцами наготове, и на этот раз успел меня перехватить, иначе я убила бы его. – Что он с тобой сделал!? – с болью спросила я.

– Я сделал ей предложение! – вызывающе сказал он, слишком крепко и как-то удивительно нежно держа ее и не собираясь отпускать.

– До или после? – как-то медленно лениво сквозь зубы процедила я, не собираясь его прощать.

– Только что... – хладнокровно ответил тот. – И удержи мою сестренку крепче, Вооргот, пока нас не обвенчают, а то у нее волчьи повадки...

– А капитан? – шокировано спросила я.

– Он оказался нашим родственником... – вздохнул отец. – Как ни странно, он двоюродный брат Дженни, которых у нее штук двадцать и которых она совершенно не знала, ибо с той семьей ее мама рассорилась... То есть ее двоюродный дядя... Более того, он родственник и с моей стороны. Здесь к тому же обнаружилась двойная петля родства, наши семьи уже когда-то были в родстве. И уже рождались уроды. На это можно было закрыть глаза, но хуже всего, есть подозрение, что он сын моего отца от чужой жены, китаец поехал и разведал сплетни... – сказал отец тихо. – Это трудно подтвердить, потому что семьи уже были в родстве, и у них бывают похожие глаза, но я отказал не думая. Потому Мари так легко приняла его – я уже показал Мари наши родовые признаки в нем, хотя он их скрывает под волосами. Естественно, он не может быть ее женихом, хотя тут в Англии и странные традиции, и страшно ругался и чуть не плакал... и даже спрашивал у своей мамы, может он чужой сын, но только получил по морде...