Как воспитать ниндзю

- Очень интересно, что обычно она стреляет, когда спит, в убийц не поднимая оружия, – заметил папа. – То есть, оно уже нацелено на них, когда они входят и появляются на линии выстрела, под одеялом или одеждой; она заранее слышит их и убивает, не просыпаясь... Просто нажимает курок... Это многих подводило и обманывало, ибо она не вскидывает пистоль, оружие уже наведено, а они не знают... Иногда утром у нее под дверью куча трупов, а в двери дырок, как в сыре, а она даже не помнит, как стреляла...

- Угу... И наши слуги боятся ночью ходить мимо, – буркнула мама. – Чтобы не проснуться на том свете бандитом... Какое там кофе в постель... После того как сам пап'a чуть не пристрелил третьего повара, они навсегда расстались с этой привычкой...

Все засмеялись.

- Вам смешно, а сделать такую мелочь, как принести завтрак в постель, как это принято среди леди, когда хочется понежиться после бала, решается только один бывалый отставной солдат, прошедший через четыре войны с медалями за храбрость... – обиделась мама.

Но все бестактно хихикали.

- Я часто у нее спрашивал, – продолжил свою речь пап'a, недовольный, что его прервали на полуслове, – ну хорошо, ты не помнишь, как стреляла, но как ты перезаряжала оружие, ты должна помнить!? “Не-а”, и все. Вот и весь разговор...

И почему они смеются?

Я так устала, что не могла даже улыбаться вместе с ними. Снился мне какой-то кошмар с гончими собаками, которые ворвались мимо Логана на входе чудовищной рекой, так что он не успел даже выстрелить... И которых я убивала, просто прыгнув навстречу еще сонная, до того, как они ворвались туда, где были беззащитные папа, мама и Мари. Как когда-то тигров. И полосовала, полосовала ножом и кнутом одновременно, сбивая их в прыжках в воздухе и не давая загрызть толком не проснувшихся родных... Впрочем, собаки оказались не слишком бесстрашные – попробовав железного кнута, они второй раз не лезли, и визжали, а очнувшаяся Мари с Логаном, капитаном устроили такую бойню и стрельбу, будто охотились на фазанов, что уши заложило... Безжалостно растерзав бедных животных вместе подоспевшими индейцем со товарищи...

Глава 77.

Я проснулась, когда вовсю светило такое редкое в Англии солнце...

Рядом был только спавший Джо...

Приподнявшись на локте, я выругалась – подо мной, заменяя мне подушку и перину было пару застреленных гончих. Видимо, принес откуда-то Джо и подложил своему олененку. Мягко, но мне собачьи кошмары снились!

Выглянув во дворик, я увидела только плескавшуюся в фонтане Мари... И никаких убийц... Мирно пели птички...

Даже странно было видеть пустой дворик, посыпанный свежим песочком... Я даже протерла глаза, застонав от боли в подраненной руке, чтоб убедиться, что это не сон. Никаких трупов, никакой крови, и розы... Мирная идиллия...

Я слишком поздно поняла, что я сумасшедшая, и, споткнувшись о стоявшие винтовки, побрела сказать это маме. Печально думая, когда я слезала по лестничке, как бы помягче сообщить эту новость родительнице... Каждый знает, что мамы не слишком радостно воспринимают подобные сюрпризы.

Мари, увидев меня, завизжала от радости. И стала брызгаться и звать к себе...

- И не вздумай! – сурово предупредила выглянувшая из комнатки мама, которая что-то жарила на костре и на углях на палочках, поливая шашлыки ромом. – Еще занесешь какую-то заразу в раны, тебе еще неделю нельзя!

- А Мари?!? – оскорблено спросила я.

- У Мари пару царапин, ей не так страшно... К тому же я вылила в фонтан бочечку рома...

Я хотела сразу же купаться, но мама меня удержала и нашлепала.

Мари неохотно вылезла из воды и стала осторожно растираться.

- Подожди! – сказала мне мама. – Я тебе налью чистой воды в балею, и столько же рому... Действительно смоешь свою грязь...

Завопив “ура”, я упала в фонтан вместе с Мари и одеждой. И несколько минут ничего не было слышно. Я имею в виду во дворике от наших воплей.

Мари отмывала мою косу и толстый слой крови...

А потом мне еще и пришлось посидеть в ромовой ванне. “Пока вся зараза не умрет!” – сказала мама. Но зараза умирать не хотела и визжала от боли в пекучих ранах.

- Зато гадость мертва, – удовлетворенно сказала Мари.

Гадость пообещала сделать из нее мартышку и заспиртовать.

Меня перевязали заново.

- Не вертись! – сказала мама. – Дай я заплету тебе косы!

Справедливо сообразив, что если я буду вертеться, мне попадет еще больше, я глазела по сторонам. И даже ничего не сказала, когда мне повязали наглый детский белый бант. Поклявшись сорвать его и спалить на этом самом костре.

- Теперь от меня пахнет како от алкоголички... – пожаловалась я.

- Не бойся, я повяжу бант, и все примут тебя за маленькую девочку! – невозмутимо сказала мама.

- Которая где-то уже надралась и успела подраться... – фыркнула Мари.

- А синячок под глазом мы затушуем пудрой... – невозмутимо проговорила мама.

Я же послушно стала глазеть по сторонам, чтобы быть пай девочкой. Я умела быть терпеливой! Особенно меня умилили розочки, воткнутые в песочек...