Как воспитать незаурядную личность

Когда мы говорим о получении базовых знаний людьми, подобными Владимиру Набокову или Марине Цветаевой, то не можем не заметить, что знания плавно сформировали не только их жизненную позицию, но и профессии. Случается, родителям удается дать отпрыску чрезвычайно разносторонние знания, и даже если он не использует их напрямую в своей работе, то все равно они влияют на его образ, становятся неотъемлемой частью личности. Как, скажем, органная музыка для Альберта Швейцера или скрипка для Альберта Эйнштейна. Как иностранные языки для Владимира Даля и археология для Николая Рериха. Как литература для Александра Македонского. Этот список можно продолжать до бесконечности.

2

Более всего знания трансформируются в силу личности, когда их приобретение неразрывно связано с запрограммированным применением. Это срабатывает даже при непрямой связи знаний с будущим делом, как, например, у Александра Македонского. Его отец решил‚ что образование мальчика не должно ограничиться придворным обучением. Царь Филипп изначально готовил сына не только для роли воителя, но и для универсального государственного управления. Как хозяин маленького государства, он нередко сам ощущал нехватку общих знаний, а потому дал сыну неординарное для тех времен греческое образование. Конечно, втайне Филипп надеялся, что фундаментальные знания о сути вещей помогут сыну в будущей борьбе за расширение государства, и что военная стратегия найдет продолжение в деяниях сына. Совершенно очевидно (и история зафиксировала много примеров) стимулирование отцом идеи будущих войн и завоеваний. Стареющий царь, руководствуясь в своей жизни более эмоциями, чем реальным расчетом, воспитывал у сына желание бо5льших побед, чем выпало на долю ему самому. Оттого он и уделял так много внимания знаниям сына, несмотря на традиционное воспитание мальчика при дворе – со знатной кормилицей и строгим «мужским стражем» – «дядькой» из родни матери. Хотя, возможно, не сами знания, а многократно повторенная мысль, что юношу ждет героическая судьба Божьего избранника, совершила главный прорыв в сознании Александра. Отсюда, из этого специфического внушения одной-единственной установки (об этом уже говорилось в предшествующих главах) возникла исключительная одержимость одной мыслью, а знания только укрепили ее.

Итак, когда Александру было тринадцать лет отроду, Филипп пригласил к нему в качестве учителя и воспитателя знаменитого греческого мыслителя и ученого Аристотеля. Сорокалетний философ, правда, в то время еще не был светилом науки, а придирчивые исследователи отмечают элемент случайности в выборе Филиппа. Дескать, оттого приглашен был именно Аристотель, что его отец Никомах когда-то находился при дворе отца Филиппа Аминты и показал себя искусным врачевателем и знатоком человеческой природы, что позволяло надеяться на ученость наследника. Так или иначе, но Филипп поступил по-отцовски мудро, удалив подростка вместе с учителем от шумной дворцовой жизни. Находясь вдали от тлетворных, отвлекающих импульсов в течение трех лет, молодой македонский царевич многое впитал от своего выдающегося учителя. В отличие от воздействия учителей-философов на юного Марка Аврелия, тут присутствовало существенное отличие. Не только возраст (Марку Аврелию в момент начала обучения было 8 лет, Александру – 13), но сами посылки оказались иными. Вспомним опять хрестоматийно утонченного Мережковского: «Ни блеска, ни страха, ни благоговения, – властью спокойно обладали и равнодушно делили ее между собой, заботясь о пользе государства. Таинственный ореол, окружавший трон, померк в глазах цезарей-скептиков и философов. В такой среде вырос Марк Аврелий. Адриан заметил этого тихого, печального ребенка, когда ему было еще восемь лет, и полюбил его. В продолжение 22 лет Марк спокойно ждал власти». На этом умиротворенном фоне нетерпеливый и вспыльчивый Александр выглядит молодым ненасытным честолюбцем. Одного – видевшего смерть отца – с первых лет жизни беспокоило постижение истин бытия, другого – понукаемого отцом к неустанному движению к власти – скорейшее ее получение, чтобы владеть всем миром. Один пребывал в гармоничном равновесии, полагаясь на волю предшествующих правителей и принимая власть по необходимости. Другой воспитывался завоевателем, для которого знания о мире были необходимы для одного – как можно эффективнее распорядиться достигнутой властью. Легенда гласит, что уже семилетний Александр детально расспрашивал персидских гостей об их стране, особо интересуясь военным делом: мальчик был заряжен фанатичной идеей захватов чужих земель.