Как воспитать монстра. Исповедь отца серийного убийцы

Наконец-то все было кончено. Джойс инициировала развод. Я подал заявление несколько позже, и вскоре после этого началась борьба за опеку, особенно в отношении Дэвида, который был еще ребенком, в то время как Джеффу было почти восемнадцать лет.

В конце концов, Джойс получила право опеки над Дэвидом, а мне было предоставлено право посещения по выходным. По договоренности Джойс продаст мне дом, в котором мы жили с осени 1967 года. Тем временем она будет продолжать жить там вместе с Джеффом и Дэвидом, в то время как я сниму комнату неподалеку в мотеле в Огайо.

Бракоразводный процесс и борьба за опеку сильно истощили меня. В сорок два года я чувствовал себя стариком. Хуже того, я чувствовал, что потратил большую часть своей жизни, борясь за спасение брака, который я должен был признать обреченным почти с самого начала.

Я все еще был в таком состоянии изнеможения и самообвинения, когда примерно за три месяца до окончательного оформления развода познакомился с тридцатисемилетней женщиной по имени Шери Джордан. Она работала менеджером по персоналу в небольшой компании на востоке Кливленда.

Отношения развивались быстро. В каком-то смысле, я полагаю, мы были двумя одинокими людьми. Конечно, я был полностью дезориентирован разводом. Как и многие мужчины в таком состоянии, особенно те, кто считал семейную жизнь личным достижением, я остался в тумане. Внезапно у меня никого не осталось. Моя жена и дети жили в другом доме, в то время как я поселился в местном мотеле. Моя жизнь казалась мне, мягко говоря, довольно унылой. Я чувствовал, что тону. Излишне говорить, что Шери пришла ко мне как спасательный круг.

В значительной степени мы были совершенно разными, но в положительном, а не в отрицательном смысле. Там, где я был наивен в человеческих отношениях, Шери была проницательна. Там, где у меня была склонность избегать конфликтов, Шери быстро вступала в них, особенно когда дело доходило до защиты себя или кого-то другого. Она видела насквозь обстоятельства, которые оставались для меня непроницаемыми, и ее эмоциональный диапазон был намного шире моего собственного. Она могла чувствовать больше, чем я, но я не уверен, что она понимала это в то время. Оставшись почти ошарашенным своим разводом, блуждая в тумане его последствий, я, должно быть, выглядел ужасно уязвимым для нее. В конце концов, я потерял почти все, и в таком состоянии я должен был выглядеть раненым и брошенным на произвол судьбы, маленьким мальчиком, потерявшимся во время шторма.

Но чего Шери не знала, так это того, что я был почти полностью рационалом. Она увидела ранимого мужчину, который, должно быть, казался чрезвычайно чувствительным и покладистым. Она не могла видеть другую, более тревожную часть меня, ту часть, которая часто не обращала внимания, которая была не очень эмоциональной, в основе которой лежало странное оцепенение.

До поры я сам не обращал внимания на эту часть своей натуры. Но теперь, когда я мельком вижу фотографию Джеффа в книге или по телевизору, я задаюсь вопросом, насколько близко я подошел к тому состоянию мертвенности и эмоциональной безжизненности, до которого наконец опустился мой сын. Я смотрю на его лицо, особенно на фотографиях, сделанных во время суда, и не вижу в нем никаких чувств, никаких эмоций, только ужасную пустоту в его глазах. Я слушаю его голос, когда он описывает немыслимые поступки. Монотонно, не акцентируясь ни на чем и без эмоций. Я вижу и слышу своего сына и думаю: «Неужели я такой же?»

Мой сын убил свою первую жертву летом 1978 года. К тому времени, конечно, я уже не жил в доме на Бат-роуд.

Чтобы поддерживать связь со своими сыновьями, особенно с Дэйвом, которому было всего двенадцать лет, я часто звонил домой. Обычно я разговаривал с Дэйвом, но порой и с Джеффом.

Внезапно, в августе, на эти звонки никто не ответил. Я звонил каждый день в течение семи дней, но ответа по-прежнему не было. Я стал часто проезжать мимо дома, и когда по прошествии трех дней я даже не увидел машину Джойс на подъездной дорожке, я решил, что у меня нет другого выбора, кроме как проверить дом.

Шери была со мной в тот день, но она осталась в машине, пока я выходил и направлялся к входной двери.

Я постучала в дверь, и через мгновение Джефф приоткрыл ее наполовину. Он выглядел несколько смущенным, как будто его застали врасплох.

— Где мама? — спросила я. Джефф, казалось, не был готов ответить на мой вопрос.

— А где Дэйв?

И снова Джефф не ответил.

Заглянув в дом, я вдруг заметила, что Джефф был не один.

— Кто там внутри? — Сказала я, проходя мимо Джеффа и входя в дом.

Джойс и Дэйва не было, но по дому слонялись какие-то странные подростки, знакомые Джеффа. Они казались несколько не в себе.

Я велел им выметаться и насел на Джеффа.

— Где Дэйв и твоя мать? — потребовал я ответа.

— Ушли, — ответил Джефф. — Съехали.

— Куда съехали?

— Не знаю.

— Ты хочешь сказать, что она не вернется?

Джефф только пожал плечами.