Как влюбить босса девушке в интересном положении за 80 дней (СИ)

— Разберемся, — бросаю неопределенно и отключаюсь. И только после этого начинаю тихо сползать со стула от смеха: за мексиканскими страстями Зефирка забыла, зачем звонила. Номер телефона братца моего ей так и не удалось заарканить. Ну, перезвонит, может быть, сдам ей Гошку. А то что-то он разбаловался. Пора бы его женить, что ли. Зефирка вполне ничего. Красивая, воздушная, трогательная.

— Ань, — звоню подруге после того, как отсмеялась, — у тебя там нет никого из айтишников знакомых? Ты там никакому гению голову не стрижешь?

— А что случилось? — Анька никогда сразу не говорит ни «да», ни «нет».

— Да на выставку нужно попасть кровь из носу. Великих технологий. Тьфу, высоких. Сегодня в семь вечера открывается. Хочу блистать. Выход в свет, так сказать, сделать. Поможешь?

Анька зависает на пару минут. Я слушаю тишину в телефоне и представляю, как она перебирает «женихов» из своего обширного «досье». Жаль, я ничего не запомнила.

— Я что-нибудь придумаю, — твердо обещает она, и я точно знаю: у нее есть беспроигрышный вариант, просто она не хочет заранее обнадеживать, вдруг сорвется или не получится. — Ты лучше подготовься, чтобы быть во всеоружии. Платьице там, макияж. А лучше платьице и приезжай ко мне. Мы тебе тут такой бадабум устроим, все Одинцовы от злости манжеты сгрызут. Ну, а не получится с выставкой, отправимся в ресторан. Окейно?

— Окейно, — произношу я так зловеще, что у самой мурашки по спине пробежали в истерике.

Ну, Одинцов, держись! И лучше тебе, конечно, быть на этой выставке в гордом одиночестве!

53. Перед выставкой. Немного нервное

Одинцов

Все шло не по моему сценарию, что безмерно раздражало.

С раннего утра заявился Георг.

— А ты куда сестру мою дел, изверг? — интересуется Егоров и желваки у него ходуном ходят. Взгляд нехороший-нехороший. — Ты вроде бы ухаживать за ней собирался, не?

Настало время объяснений «по-взрослому». Как всегда, не вовремя.

— Сядь, — не рявкнул, но голос невольно повысил. Гоша не сел — рухнул на стул, но мерить меня злым взглядом не перестал.

— Ликиным талантам нашлось лучшее применение, чем за прилавком торчать. Я ее на звонки посадил.

— И как? — он не оттаял, нет, но деловые качества — это талант, доведенный до уровня инстинктов.

— Ты был прав. У нее получается. Очень хорошо получается разговаривать. У нас уже есть отличное предложение и три в процессе. Буквально за несколько дней. Фантастика.

— О, да, — скалится он, как животное, — в этом ей равных нет — уговаривать. Ты мне зубы не заговаривай.

— Я отвечаю тебе по пунктам. По поводу ухаживать — ничего не изменилось. У нас просто… все не так просто.

Коряво получилось. Анна права: я совершенно не умею формулировать свои мысли, когда дело касается личного.

— Я все хотел спросить тебя: а как же Женя?

Черт. Я совсем забыл о Немолякиной. А сегодня выставка. И я пообещал ей Егорова. И он не знает, что она моя сестра. Нужно, наверное, его успокоить.

— Думаешь, на два фронта работаю? — наблюдаю за его реакцией. Егоров дергается. Нервно. Думает. Что я за дурацкие вопросы задаю? — Кстати, ты бы с ней созвонился. А то вроде как договорились, а девушка в неведенье.

— Ты бы с бабами своими разобрался для начала, прежде чем к сестре моей клинья подбивать. А то ведь я в курсе истории десятилетней давности. Лика, между прочим, не игрушка. Хватит с нее неверного козла Михаила.

Егор знал и морду мне не набил? Странно.

— В курсе какой ты истории? — спрашиваю осторожно, пытаясь не спугнуть егоровский поток откровений.

— Вот только не надо прикидываться невинным мальчиком! Ты к ней клинья подбивал, а потом резко курс сменил. Думаешь, я слепой?

Какое счастье, что он не знает, что мы переспали. А то бы прощай дружба. С другой стороны, может, все было бы по-другому, вправь он тогда мне мозги. Но что сейчас об этом. Сейчас важно новых ошибок не натворить.

— Гош, давай я сам разберусь в своих отношениях с Ликой. Пожалуйста. Мне только советчиков сейчас не хватает и болельщиков, что сядут рядом и будут «Шайбу! Шайбу!» кричать.

— А с Женькой что? — Егорова не на шутку растрясло.

— Она моя сестра.

Пауза. Благословенная тишина. У Егорова потрясенное лицо. Ради таких моментов хочется жить и дышать полной грудью. Шикарно! Браво!

— Кто она, прости? — видимо, ушам своим не поверил.

— Женька — сестра моя двоюродная. Неожиданно всплывшая ветвь со стороны матери. Ты же знаешь, как у нас семейственность развита. Мать где-то их откопала.

— Я чего-то не понял. Ты ж женихом вроде ее был, нет?

— Ну, был. На публику. По ее просьбе. Да и мне как бы этот статус позволял спокойно существовать в женском обществе. Я занят. И это прекрасно. Никто не посягает на свободу и честь.

— И ты молчал? — у Егорова, кажется, крыша едет. Я так и слышу, как шуршит ее шифер. У друга моего совершенно дикие глаза. Что его так вставило-то?