Как в страшной сказке

Не забыть еще про «бывшего разведчика» Шумилкина. Ведь это после моего разговора с ним отравили Тамару…

Неожиданно мне вспомнился Пивоваров. Еще одна версия… Смешная, правда. А может быть, и нет. И не звонит ведь, подлец! А сотовый отключен. Может, с роумингом что-то не в порядке. Но Пивоваров ладно, Пивоваров потом… Сейчас Горобец. Или Суслов? Кто-то из них двоих.

Подумав, я решила действовать последовательно и все же разобраться до конца с Сусловым. И придется теперь направиться к нему домой.

ГЛАВА 5

После настойчивого звонка в дверь квартиры Александра Филипповича Суслова я услышала женский голос:

– Кто?

– Я к Александру Филипповичу, по срочному делу, – официальным тоном проговорила я.

– Господи! – сокрушенно сказала женщина, принимаясь ожесточенно крутить замок.

Когда дверь открылась, я увидела миниатюрную блондинку с короткой стрижкой. Она была в свободном свитере с красно-черными полосками и черных домашних брюках. Настроена женщина была совсем нелюбезно и смотрела на меня с каким-то вызовом, уперев маленькие кулачки в бока. На лице ее была решимость защищать свой очаг намертво.

– Сколько можно трепать нервы работающему человеку, врачу! – начала она сыпать обвинениями. – Он вынужден был сам взять больничный! А у него, между прочим, куча больных! И должность, знаете ли, обязывает…

– Кто там, Мариночка? – слабо прокряхтел откуда-то из спальни знакомый мне голос с характерными сюсюкающими интонациями.

– Да лежи, лежи, это не к тебе, – тут же повернулась на зов Мариночка, после чего, понизив голос, обратилась ко мне: – Проходите на кухню. Мне, в конце концов, все это надоело, и я намерена положить конец этому. Проходите.

Я не заставила себя долго ждать и, разувшись в прихожей, проследовала на кухню. Марина проскользнула следом и плотно закрыла за собой дверь.

– Садитесь вот сюда, – кинула она взгляд на табуретку у стола, сама устраиваясь рядом со мной. – Извините, что не предлагаю чаю, разговор, надеюсь, будет коротким.

– Ничего, чаю я не хочу, – успокоила ее я. – Мне действительно важен разговор. Скажите, вы в курсе, по какому поводу вашему мужу так… надоедают в последнее время?

– Я не знаю, по какой причине это происходит, – раздраженно отмахнулась Марина, – этого как раз никто не объясняет. Но я знаю, что от него требуют сказать, где он был в конце мая. А я вас заверяю, что он находился в изолированном месте и не мог свободно раъезжать по городу. Я заверяю вас! – подчеркнула она. – Надеюсь, вы удовлетворены?

– Боюсь, что нет, – покачала головой я. – Мне бы все же хотелось узнать от вас конкретное место пребывания вашего мужа.

Марина всплеснула руками.

– Ну хорошо, он находился на лечении. В одной клинике.

– Что за клиника? – не отставала я.

Марина вздохнула и как-то безвольно опустила руки. Она задумчиво смотрела в окно, и выражение лица ее становилось все более хмурым.

– Ну хорошо, – проговорила она, поднимаясь со своего места. – Короткого разговора, наверное, все-таки не получится, поэтому я поставлю кофе. Мне многое придется вам объяснить, хотя я по-прежнему не понимаю, почему моим мужем так заинтересовались правоохранительные органы…

Мне на руку было то обстоятельство, что проверкой Александра Филипповича Суслова занимался бравый капитан Арсентьев, обладавший соответствующими документами, которые он наверняка показывал семье Сусловых. По этой причине Марина, видимо, и не сомневалась, что я являюсь его коллегой, поэтому была избавлена от необходимости объяснять, кто я такая.

Пока Марина варила кофе, она даже не смотрела в мою сторону и молчала, сосредоточенно что-то обдумывая. Наконец она поставила на стол две чашки с кофе и банку сгущенного молока и, сделав пару глотков, принялась рассказывать.

– Начну сразу с главного, – закуривая сигарету, сказала она. – Мой муж лечился в частной клинике от одного заболевания… весьма щекотливого характера. Проще говоря, от алкоголизма, – усмехнувшись, посмотрела она мне прямо в глаза. – По нему, наверное, не скажешь, что он склонен к пьянству… Так оно и было поначалу. Но, сами понимаете, медицинская среда… Потом, он человек очень мягкий, слабовольный. Он не может отказать в резкой и твердой форме, постоянно боится кого-то обидеть, даже если этот человек и не является его другом. У него много знакомых врачей, большинство из них работают в стационаре… Он, кстати, и сам работал там до недавнего времени. Нервная, напряженная обстановка, ночные дежурства, когда хочется расслабиться… Вот все эти обстоятельства и привели к тому, что он стал хроническим алкоголиком. Нет, он всегда вел себя прилично, никогда не буянил, не дрался, но все равно – он стал полностью зависим от бутылки. И даже после того, как по моему настоянию бросил стационар и перевелся в поликлинику…

– Как же он мог стать главным врачом, будучи алкоголиком? – перебила я женщину.

Марина усмехнулась: