Рейвен не могла оторвать от него глаз. Без сомнения, она не встречала еще более красивого мужчины, и сознание того, что он рядом, наполняло ее смутным беспокойством.
Ей вдруг стало дурно, и она невольно закрыла глаза. Затем, тряхнув головой и судорожно проглотив ком в горле, девушка изо всех сил сосредоточилась на дороге. Она почувствовала, что ей непременно надо поговорить, чтобы рассеять тягостные мысли.
— А у того человека, наверное, большая семья?
Взглянув на нее, Стив рассмеялся.
— Видно, Нед Ральстон никак не дает тебе покоя? — Он заметил, что Рейвен сильно вспотела. — Да у тебя вся рубашка мокрая. Сними ее ненадолго — сразу станет легче.
На нее снова накатила волна дурноты.
— Нет-нет, я… — она не сразу нашлась, что ответить, — я совсем не хочу обгореть.
— А я-то думал, что индейцы не боятся солнца. Почти все, кто мне попадался, были едва одеты. У тебя еще такая огромная рубашка… Неужели не жарко?
— Нисколько. — Хоть бы он помолчал!
Стив усмехнулся.
— Ты что, стесняешься своей худобы? Брось. Кроме меня, на тебя никто не смотрит, а мне совершенно наплевать, какой ты без рубашки.
«Ну да, конечно, — в панике думала Рейвен, — еще как не наплевать!»
— Так есть у него все-таки семья? — в отчаянии повторила она сорвавшимся голосом.
Стив сдался. Если уж парню так хочется прятаться под одеждой и потеть, пусть.
— Его жена умерла. У него остались сын и дочь. — Стив не счел нужным объяснять, что Лизбет и Джулиус — не родные дети Неда.
Внутри у Рейвен всё закипело от злости. Значит, он уже был женат. Поэтому и не сдержал своего обещания. Просто подло попользовался ее матерью и удрал…
— Теперь моя очередь задавать вопросы, — сказал Стив, которому тоже стало кое-что интересно. Многое в парне казалось ему очень странным — например, то, что в жару он кутается в кучу одежды и упорно прячет лицо под длинной челкой. — Откуда ты так хорошо знаешь английский? Кстати, сколько тебе — пятнадцать, шестнадцать?
— Восемнадцать. До того как умерли родители, я ходил в миссионерскую школу.
Это было правдой. Рейвен утаила лишь то, что свободно она заговорила по-английски благодаря Сету.
— Тогда почему бы тебе не найти работенку получше? Вон, от тебя несет, как от лошади, и зарос так, что уже лица не видно. Подобрал бы себе одежонку по размеру да вымылся как следует. А то гляди — за такого никто и замуж не пойдет.
— Очень н-надо, — заикаясь, выговорила Рейвен.
— Что ж, могу тебя понять. Я тоже не собираюсь жениться. А как насчет девочек? С таким грязнулей не станет спать даже последняя шлюха. Интересно, когда ты в последний раз мылся?
— Я каждый день моюсь, — ответила она, задыхаясь. — Вы просто не видите.
Усмехнувшись, Стив покачал головой.
— Ну и фрукт же ты, Вороненок! Интересно, чего это ты так стесняешься? Эка важность, если у тебя кое-что еще не доросло… Я всегда считал, что в нашем деле это не главное.
— Неужели больше говорить не о чем?! — Чувствуя, что по ее щекам течет пот, Рейвен стирала его пальцами, на которых оставались следы ее грима.
Стиву явно доставляло удовольствие издеваться над парнем. Вероятно, тот еще совсем неопытный.
— Готов поспорить, у тебя еще и женщины-то никогда не было! Тогда слушай. В резервации наверняка найдутся шлюхи — за пару долларов они с удовольствием всему тебя научат. Когда приедем, я с радостью сделаю тебе такой подарок. Сдам тебя на целую неделю самой горячей девке. С нею ты почувствуешь себя настоящим мужчиной. Сам потом захочешь бегать нагишом и перестанешь наконец стесняться своего…
— Заткнись! — не выдержала Рейвен, пуская мустанга в галоп. Раньше, когда индейцы или солдаты заводили подобные разговоры, она просто уходила. Теперь другое дело.
Задумавшись о странностях своего проводника, Стив не сразу его догнал. Тот явно стыдится чего-то. Если Вороненок хочет выбиться в люди, ему непременно надо преодолеть свой стыд — тем более что он так хорошо говорит по-английски. В крепости ценили его умение обращаться с лошадьми, и ему не было нужды прятаться в конюшне. А уж эта его неряшливость…
Стив решил, что прежде, чем они расстанутся, он обязательно попытается получить на свои вопросы ответы.
Рейвен заметила, что Дьявол покрывается пеной — вряд ли в такую жару ему это на пользу. Увидев впереди речушку, она погнала коня напиться.
Стив поскакал следом. Ему самому хотелось пить.
Освежив холодной водой лицо и грудь, он надел рубашку — его спина уже начинала гореть от солнца.
— Какой славный конь! — Стив попытался разрядить напряжение. — Откуда он у тебя?
Рейвен почувствовала гордость. Ей всегда было приятно говорить о Дьяволе.
— Его поймали и пригнали в резервацию. Я сразу понял, что он особенный, потому что даже лучшие всадники не могли его объездить. Индейцев взяла досада, и они грозились, что выбьют из него спесь, однако агент не позволил. Он сказал, что нельзя добиваться покорности плеткой.
— Я совершенно с ним согласен.
Рейвен обрадовалась.
— Агент решил, что тот, кому удастся проехаться на этом коне, не ударив его, и будет его хозяином.
— Им оказался ты?
Девушка улыбнулась.