Как в кино

Татьяна ничего не сказала, она просто внимательно смотрела на багажный конвейер. Ее чемодан от Луи Вюиттона, зажатый между потрепанным баулом и комплектом клюшек для гольфа, ехал к ней, но очень медленно.

– Ты слышала, что я сказал?

– Если у тебя нет хороших новостей, заткнись.

– Ладно. Тори Валентайн попала под внедорожник.

– Правда?

Может, это знак судьбы? В том смысле, что после нее никому не суждено добиться успеха в фильмах «Женщина-полицейский под прикрытием». На какое-то мгновение Татьяна воспарила от счастья, но потом также быстро одернула себя и даже пережила несколько мгновений самобичевания. Как можно радоваться таким новостям? Тори ни в чем не виновата. Бедная девочка, она даже не знает, как называется столица штата, а после фильма «Перл-Харбор» она на полном серьезе решила, что Бен Аффлек участвовал во Второй мировой войне.

«Позор на мою голову! Эх, если бы внедорожник переехал Джереми и под колеса заодно попали бы Добсоны...»

– Я пошутил, – сказал Энрике, – ты ведь поняла? – Он смерил оценивающим взглядом проходившую мимо девушку, которая как две капли воды походила на Пенелопу Крус. – Но с Муки она правда порвала. Они жутко разругались, я сам видел, дело происходило в баре «Дип».

Муки был ударником в популярной рок-группе «Суицид хотлайн». Он был с головы до ног покрыт татуировками, весь в пирсинге – дырок в нем было пробито больше, чем в подушечке для иголок, – и хронически не в ладах с полицией. Но зато у него был э«

громадный инструмент (десять дюймов, если верить некоторым), поэтому женщины к нему просто липли и не отлипали, как приклеенные суперклеем.

Наконец Татьянин «Луи Вюиттон» оказался в пределах досягаемости. Она показала на него пальцем.

Энрике поднял ее чемодан с заметным трудом. Татьяна подумала, что для накачанного парня, который целыми днями пропадает в тренажерном зале, он не такой уж сильный.

– Что у тебя там? – спросил он отдуваясь. Татьяна закатила глаза:

– Ну уж не полный комплект томов энциклопедии. Тоже мне, Геркулес.

Она протянула руку и взяла у Энрике чемодан без особых усилий. Татьяна даже сама удивилась. Должно быть, внезапное превращение в мать-одиночку сделало ее суперженщиной. В последнее время она стала внимательнее присматриваться к женщинам, у которых есть маленькие дети, и порой поражалась, какую тяжесть они способны поднять. Сами дети, детские автокресла, мешки с подгузниками, штук пятнадцать магазинных пакетов с покупками – Арнольду Шварценеггеру до них далеко. Ему бы для такой работы потребовался дублер.

Как водится, Энрике припарковал джип в неположенном месте. И, как и следовало ожидать, под «дворник» была подсунута квитанция на штраф.

– Черт!

Татьяна бросила на Энрике уничтожающий взгляд. Схлопотать штраф для него было обычным делом, примерно как для порнозвезды – подхватить гепатит. Как-то раз Татьяне даже пришлось вызволять его из тюрьмы. Эта процедура заняла несколько часов, и в результате она пропустила прослушивание на съемки в рекламе мятной жвачки. Иногда ее личный помощник, вместо того чтобы облегчать и упрощать ей жизнь, наоборот, усложняет ее. Но Энрике был обаяшкой и очень хорошо смотрелся, такого приятно иметь рядом с собой (представьте себе Рики Мартина, только еще сексапильнее), поэтому она его не увольняла.

– Смотри, тебя снова арестуют.

– Меня это уже достало.

Энрике огляделся с таким воинственным видом, как будто собирался наброситься на полицейского, который посмел выписать ему квитанцию на штраф.

Татьяна свалила свои вещи в багажник и села в машину.

– И сколько же у тебя неоплаченных квитанций за эту неделю?

– Всего одна, клянусь.

Энрике, почти не глядя, встроился в плотный ряд автомобилей, вызвав множество гудков, проклятий и неприличных жестов.

Татьяна открыла бардачок – из него высыпалась целая куча квитанций.

– Ну ладно, ладно, на этой неделе я получил три квитанции. Все остальные – старье.

– Имей в виду, я больше не собираюсь вызволять тебя из тюрьмы. В следующий раз тебе придется остаться за решеткой. Ты хоть понимаешь, что не успеют за тобой закрыться двери, как ты станешь подстилкой какого-нибудь уголовника?

Энрике не ответил.

– С твоей стороны это просто безответственно! А что, если бы тебя остановили, когда с тобой в машине были близнецы? Тебя бы забрали в полицию, а Итана и Эверсон передали бы женщине-полицейскому в форме на два размера меньше, чем нужно. Ты же знаешь, какая у Итана чувствительная кожа, у него от полиэстра может появиться сыпь. Да, тебе бы разрешили сделать один звонок, и ты бы позвонил мне. Но что, если бы я в это время, к примеру, говорила по телефону с Септембер?