Как умирала Вера

– Ты совершенно прав. Священником может стать женатый человек, но в брак он должен вступить до принятия сана. Потом уже жениться запрещено. Существует также и возрастной ценз: священником можно стать не раньше двадцати пяти лет. Укоренившись в решении принять сан, я еще пару лет походил в диаконах. Сеньке тоже такой путь предстоит. Но в диаконы его возьмут только с третьего курса семинарии.

– Такая большая ответственность – быть посредником между Богом и людьми, – заметил Антон, с сомнением косясь на Сеньку.

– Я бы не сказал, что священник – это посредник. Посредник – это тот, кто находится посередине. Тот, через кого что-либо передается. Если два человека общаются через посредника, то между ними отсутствует личный контакт. И если священник – это посредник, значит, люди напрямую не общаются с Богом. А это не так. Господь близок к каждому из нас.

– Логично. В чем же тогда заключается задача священника?

– Господь послал на Землю апостолов. Их проповеди помогли людям принять Христа как своего спасителя. Так появилась Церковь – институт апостолов. И задача священника – учить в этом институте вере и помогать христианам идти по пути духовного совершенствования.

Слушая обычного молодого человека, который сам сделал себя тем, кем является сейчас, Антон все больше убеждался в никчемности своей жизни.

Как будто прочитав его мысли, отец Георгий предложил:

– Приходите к нам в семинарию, Антон.

– Нет, ну что вы! Куда мне? Спасибо, – выпалил Антон и тут же осознал всю неуместность своего отказа.

– Если вы чувствуете тягу к церкви, то, возможно, вас ведет сам Господь.

Сенька улыбался и кивал, глядя на Антона.

Послышался кроткий стук в дверь. Мужчины переглянулись. Антон сообразил:

– Это, наверное, Даша. Я ждал звонка по работе и попросил ее ответить по моему телефону, если что.

Он извинился, накинул на бедра полотенце и вышел в предбанник.

38

Лучше пусть дети увидят смерть родителей, чем родители – смерть детей…

Н.А.

Вера до вечера то сидела у себя в комнате, то со второго этажа наблюдала за происходящим в гостиной. Она все надеялась, что придет Пахом. Или что выведут новенькую. Но ничего не происходило.

К ужину Римма принесла поднос с едой.

– Тебе не стоило утруждаться. Ты ставишь меня в неловкое положение, – серьезно сказала Вера.

– Ты во всем права. И я понимаю твое нежелание общаться с нами.

– Я не осуждаю вас. Не имею на это права. Я злюсь на ситуацию, в которой мы все оказались.

– Эта ситуация называется жизнь, детка.

– Но не всем же так чертовски не везет.

– Каждый несет свой крест. Большая часть населения планеты рождается в нищете и живет в голоде. Кто-то теряет детей, близких. Кто-то умирает совсем молодым. Сделка с собственной совестью – это еще не самое страшное. К тому же мне действительно есть за что благодарить Бога каждое утро. И Германа.

– Ты видела новенькую?

– Кого?

– Новую девушку, донора, которую привезли сегодня днем.

– Нет. Фишер держит ее в дальнем медблоке и никому не показывает, кроме Алины. Она носит ей еду. И колет препарат.

– Уже?

– Герман торопится. С утра возьмем анализы и будем готовить к операции.

– Ее доставили сюда в сознании?

– Да, Герман больше не решился манипулировать организмом потенциального донора.

– Интересно, как он ее нашел так быстро? – задумчиво произнесла Вера.

Римма пожала плечами и собралась уходить.

– А где Пахом? Что-то давно не видно.

– Да он только вчера вечером тут был.

– А, ну да. Ну да.

Вере не хотелось показаться дурой, которая в глубине души надеется на его поддержку, поэтому она прикусила язык. Но Римма, остановившись в дверях, добавила:

– Если я не ошибаюсь, вчера он уехал без иммунодепрессантов. Все разобрали свои дозы, а его осталась лежать под замком в стеклянном шкафчике в кабинете Фишера. Поэтому мне так же, как и тебе, неспокойно за него.

Римма ушла, и Вера с облегчением отметила, что впервые за долгое время ее дверь вечером так и осталась незапертой.

Надо было что-то делать с ужином. Вера привычно поковыряла вилкой картофельное пюре. Она так любила его раньше! Досадно. Не было еще в Вериной жизни стресса, способного лишить ее аппетита, и тут такое. Съев немного через силу, Вера со скверным чувством отправила остатки еды в унитаз – у нее должны быть свои секреты в этом доме.

Осталось дождаться позднего вечера, чтобы добраться до телефонного аппарата. Вера первым же делом, спустившись в гостиную сегодня, удостоверилась, что он на месте. Она надеялась, что сможет дозвониться до Пахома. Но если Римма права, то, быть может, уже слишком поздно.

Хорошо, что в этом особняке десять часов вечера считались уже глубокой ночью. Только Фишер, как правило, еще заседал в своем кабинете, но Вера уже просчитала: от тумбы с телефоном открывается отличный вид на коридор, который мгновенно озарится светом, как только Герман откроет дверь своего кабинета. За то время, пока он дойдет до гостиной, она успеет прошмыгнуть на темную лестницу, а там бесшумно доберется до своей комнаты по мягкому ковровому покрытию.