Как укротить леди

Она расстегнула ремни, раскрыла сумку и сначала выудила свою амазонку, а за ней утреннее муслиновое платье, у которого – вот досада! – по всей спине тянулся длинный ряд пуговок. Нет, его без посторонней помощи не надеть!

Николь выложила на кровать нижнее белье, затем снова нырнула в сумку, нащупала на самом дне еще какие-то вещи, обрадовалась, извлекла их на свет – и с ужасом уставилась на теплую ночную рубашку и халат.

Это были не ее вещи! Они принадлежали Лидии, которая надевала их только во время болезни, когда испытывала потребность укутаться во что-то теплое и уютное.

Потому что застежка на ночной рубашке доходила почти до подбородка, рукава спускались ниже кистей, а подол касался пола. Это была не рубашка, а настоящий саван!

Но поскольку Николь никак не могла согреться даже после того, как растерлась полотенцем, приходилось выбирать: либо облачиться в этот саван, либо надеть единственный комплект чистого белья и платье, а потом не только просить Лукаса застегнуть его, но и расстегнуть, когда она будет ложиться спать…

– Черт с ним! – вслух решила она и влезла в ночную рубашку с чересчур длинными рукавами, так что из-под кружевной оторочки едва виднелись кончики ее пальцев, затем быстро накинула халат с лифом, вышитым глупыми желтыми розочками.

Николь видела ночные сорочки своей матери и, быстро поняв, что предпочитает ощущение на теле шелка или атласа, придирчиво выбирала себе белье в лавках на Бонд-стрит. Неужели Лидия не могла упаковать ее ночной комплект из желтой рубашки и такого же пеньюара с отделкой из венецианских кружев вокруг ворота, на манжетах и на подоле?!

Иногда ее сестра была такой… такой несообразительной.

Николь приподняла волосы и, чтобы предохранить халат от влаги, накинула на плечи последнее сухое полотенце.

Порывшись в сумке в последний раз, она извлекла маленький ящичек с зубной щеткой, зубным порошком и гребень из черепахового панциря, оправленный в серебро, и принялась расчесывать волосы, рывками расправляя спутанные пряди, так что слезы выступали на глазах.

Наконец, приведя голову в более или менее приличный вид, она быстро перебежала комнату – стараясь не глядеть в зеркало, чтобы не испугаться собственного отражения, – и, не утруждая себя стуком, вошла в комнату Лукаса.

Глава 16

Лукас только что стянул с себя сюртук – и не без труда, поскольку тот сидел на нем как влитой, и он даже пожалел, что рядом нет камердинера, хотя никогда бы не признался в этом Николь.

Для снятия сапог ему тоже пришлось применить специальное приспособление, что было истинным оскорблением для превосходной кожи, но не просить же у девушки помощи после ее насмешливого замечания! Затем он снял жилет, шейный платок и расстегнул на рубашке две верхние пуговки.

Он не стал надевать халат, чтобы не шокировать Николь – достаточно того, что он встретит ее без сапог.

Едва он успел умыться, как услышал скрип двери, ведущей в смежную комнату. Обернувшись, он увидел Николь, входящую с вызывающим видом, будто предостерегая его от легкомысленных замечаний.

И Лукас ничего не сказал.

Он просто рухнул в кресло перед камином и расхохотался.

– Право слово, в жизни не видывал более надежных доспехов! – признался он, разглядывая ее странное облачение, скрывающее стройную фигуру. – Николь, вам достаточно было просто сказать «нет»! Хотя мы с вами находимся наедине, я не собираюсь навязываться вам силой.

– Это халат Лидии, – гневно, сверкнув в его сторону глазами, возразила она и подошла к столу у окна. – Это она говорит вам «нет». А я, кажется, еще не знаю, как это делать. Но если вы не перестанете надо мной смеяться, то я быстро научусь.

– Прошу прощения, – сказал он, вставая. – Позвольте мне помочь вам.

Он снял крышки с блюд. Им подали целую груду нарезанной ветчины, четверть круга домашнего сыра, сливочное масло, хлеб и небольшую тарелку с клубникой, политой сливками.

Николь ухватила за черенок и отправила в рот одну ягодку, с которой упала на подбородок капелька сливок, что вызвало у него невероятное искушение слизнуть ее с нежной кожи.

– Думаю, мне лучше забрать ветчину к себе в комнату. – Она положила несколько ломтиков на тарелку. – Мне нужно хорошенько высушить волосы, а то подушка намокнет, и к утру сырые волосы еще больше спутаются. Они слишком густые, поэтому долго сохнут.

– Оставайтесь здесь, – сказал он, тоже накладывая себе ветчины, добавив еще несколько ломтиков сыра. – Я уже позвонил и попросил убраться в вашей комнате после того, как вы приняли ванну. А затем вы сможете вернуться к себе.

Николь не стала возиться с ножом и вилкой, а просто свернула рулетом и положила в рот порядочный кусок ветчины. Господи, какая очаровательная непосредственность! Она с аппетитом прожевала его и спросила:

– Вы не собираетесь просить меня остаться?

Ну что ей ответить? Если он скажет «нет», то солжет. Если скажет «да», это будет означать, что он пользуется своим преимуществом. Черт, он и без того находится в более выигрышном положении по отношению к ней – он старше, опытнее и, предположительно, мудрее.