Как удачно выйти замуж

— Ммм, да, да! — подалась бедрами навстречу, почувствовав крупную головку у входа. И насадилась сама.

Мы синхронно простонали. Он идеально подходит мне по размеру. Чувствую себя растянутой перчаткой, надетой на крупную руку.

— Отличный у тебя член, — сбивчиво выпалила я. — Было бы обидно, получи он более серьезную травму.

— Думаешь?

— О да! Это целое достояние, его нельзя лишаться.

— Алёнка, — Макс хохотнул, — не сбивай меня. Потом поржем, ладно?

— Тогда трахай!

— Разрешаешь? — Макс двинул бедрами, выбивая из меня новый стон и заставляя забыть о вечном зубоскальстве.

Остались только наши тела, шумное дыхание и движения навстречу друг другу. Медленные и томные, смакующие наше соединение — я чувствую всю его длину, скользящую во мне. И быстрые, яростные, сопровождаемые пошлыми шлепками яичек о промежность, слипшимися бедрами и моими криками.

— Кайф, Алёнка, чистый кайф, — хрипит Макс, всаживая в меня эрекцию.

— Люблю твой член! — выдыхаю я стыдные признания, они сами рвутся из меня.

Глохну от новой волны приближающегося оргазма. Огненные кольца сдавливают низ живота, я дрожу в предвкушении. Макс приподнялся на ладонях, и продолжил в практически безжалостном ритме, как отбойный молоток подбивает меня внутри. Жадно ловлю его эмоции: лицо у него напряженное, губы приоткрыты, лоб нахмурен. Макс то жмурится, то открывает глаза чтобы посмотреть на то как двигается во мне его поршень. Пот смешивается, я уже кричу от оргазма, но не слышу свой крик. Ослепла, оглохла на мгновение, но успела почувствовать как вздрогнул глубоко во мне член, и стало еще горячее.

— Ты кончила? — Макс с трудом держится на вытянутых руках, продолжая нависать надо мной.

— Нет, — вяло пробормотала. — Я имитировала.

— Дважды? — хохотнул он и упал рядом со мной. Впрочем, Макс тут же подгреб меня рукой и уложил на себя.

— Зачем тогда спрашивал?

— Хер знает. Привычка. Ты нормально? Я не пережестил?

Блин, я же беременна! Нахмурилась, прислушиваясь к себе и покачала головой.

— Всё супер, но в следующие разы нужно быть понежнее.

Макс кивнул. Лицо у него довольное, даже самодовольное, и мне даже не хочется сейчас язвить — мужик как следует постарался, пусть порадуется.

— В твоей беременности есть дополнительный плюс. Без резинок ощущения острее.

— И экономия ощутимая, — промурлыкала я. — Каждый раз на кассе в супермаркете радуюсь что я не мужчина, когда смотрю на цены на презервативы. За несколько резинок шестьсот рублей!

— Грабеж, — поддакнул Максим.

Мы лениво рассмеялись.

Да, я точно нашла своего человека.

18

МАКСИМ

Валяемся с Алёнушкой на кровати — потные, уставшие. Хотя, если подумать, то я не так уж и устал. К третьему заходу трахомарафона готов полностью. Но Алёнке как типичной женщине захотелось поговорить. Кто я такой, чтобы отказывать беременной женщине?

Опустил глаза на её животик — плоский, с вытянутой капелькой пупка, с красивой продольной линией. У меня уже есть дочка, но Алискину горе-мамку я беременной видел всего пару раз — ни любви у нас не было, ни отношений, а всего лишь порванный презерватив. Видел что, да, в животе растет мой ребенок, но осознал только когда на руки Алису впервые взял.

Сейчас ситуация до боли похожа: либо презерватив порвался, либо я забыл его натянуть, и вот, добро пожаловать, я будущий папаша. И я снова понимаю что внутри Алёнки мой ребёнок развивается (в том, что ребенок мой я не сомневаюсь). Но не осознаю этого. Наверное, понимание снова нагрянет когда орущего младенца на руки возьму.

Но отличие в ситуациях есть. Даже несколько, и они глобальны: я, хоть и раздолбай, но раздолбай я повзрослевший! Тётя, которая вырастила меня, и хвалила и ругала меня за Алису. Хвалила за то что не отказался от дочки, сам принялся заботиться о ней и полюбил. Ругала за то что любить ребенка мало, любить и кошка умеет, а нужно воспитывать. Сейчас я пришел к пониманию что тётя Наташа права. Ну точно, повзрослел. Еще одно отличие в самих женщинах: с Алискиной мамой мне было весело таскаться по тусовкам и трахаться. Да и то, через два месяца недоотношений я её и трахать устал.

А Алёнушка мне интересна сама по себе. В чем-то мы похожи с ней, в чем-то кардинально разные. Такую женщину я точно еще не встречал и вряд ли встречу. Она — воплощение хаоса с мозгами набекрень. А еще она — недолюбленный ребёнок. Хочется всё ей дать, всё о чем Алёна мечтала — любить, баловать, шутить, разговаривать по душам. Может, лет через десять благодаря нашим беседам я смогу разобраться в хаосе, что царит в её кудрявой голове… а может, так и не разберусь.

А еще тянет к ней очень! И трахаться нравится, и просто смотреть — не только на грудь и задницу, но и на лицо. Изучать мимику, любоваться тем как Алёна волосы поправляет, они вечно из прически выбиваются у неё, щекочут лицо и она чихает, ругается, заправляет локоны, но они снова выбиваются. Это практически то самое «вечное движение»

— Макс, ты чего на меня уставился? — Алёна щелкнула пальцами прямо у моих глаз, изрядно меня испугав. — Эй! — возмутилась она вдруг. — Ты слушал вообще что я говорила?

— Угу.