— Вы ответили отказом на мое предложение, и я имею право знать, на каких основаниях. — Он пронзил ее проницательным взглядом. — К тому же я уверен, что в вашей жизни других подобных предложений не будет. — Последняя фраза была произнесена умышленно. Он надеялся разозлить ее и заставить ответить, чтобы сломить вызывающее неповиновение. — А вот в чем я совершенно не уверен, так это в том, что мы не зачали ребенка. Вы о подобном исходе не думали? — Эти слова возымели определенное воздействие. От подобной перспективы она слегка побледнела. — Природе все равно, первый это раз или сотый. Ребенок может стать следующим графом Чатемом. Вам всего-то и нужно сказать «да».
Это был запрещенный прием. Риордан понимал, что Мора поставит интересы ребенка превыше своих собственных. Но таким образом он получал преимущество над ней в этой игре. Ему отчаянно нужно было победить. У него двое воспитанников, о которых нужно заботиться. Знали они это или нет, но их будущее зависело от того, удастся ли ему сломить сопротивление Моры. Он приблизил губы к самому ее уху.
— Расскажи мне свой секрет, Мора. Я сохраню его, ты же знаешь. Со мной тебе ничто не угрожает.
Риордан понимал, что так оно и есть. Его слова не пустые заверения незадачливого обожателя. Какие бы ужасные тайны ни хранила Мора, он сумеет ее защитить.
Она отвернулась и еще раз попыталась высвободить руку. На этот раз он позволил ей это сделать.
— Рассказав вам, я тем самым ничего не изменю. Признание не позволит мне как по мановению волшебной палочки выйти за вас замуж.
Теперь к ее сопротивлению примешивалось сожаление. Риордан воодушевился. Значит, она
Подойдя к широким двойным дверям столовой, Риордан закрыл их и со щелчком повернул в замке ключ.
— Почему бы нам не присесть? Если дедуктивные способности мне не изменяют, ночь нам предстоит долгая.
Мора замерла в нерешительности.
— Что вы делаете?
Схватив стоящий у стены стул, Риордан развернул его спинкой к себе и оседлал.
— Намереваюсь поиграть в Румпельштильцхена[16]. Буду угадывать твой секрет.
Почувствовав себя более уверенно, Мора заявила:
— Вы не сможете заставить меня рассказать вам.
— Тебе ничего не придется говорить. Я буду гадать всю ночь и в конце концов узнаю правду, хочешь ты этого или нет.
— Что ж, тогда я не признаю, что ваша догадка верна.
Риордан оскалился по-волчьи, решив немного взволновать Мору. Необходимо выяснить ее тайну. Ему нужна эта женщина.
— Этого и не потребуется.
Риордан подумал о том, что ему следовало бы с самого начала выяснить о Море побольше, когда у него зародились первые подозрения относительно ее изысканных манер, хорошей одежды, способности организовать званый ужин и непрямого ответа из агентства миссис Пендергаст. Но он не стал углубляться в изыскания, так же как не расследовал причины самоубийства Эллиота. То, что скрывалось, могло оказаться слишком болезненным или опасным, поэтому он предпочел не доискиваться причин в надежде, что в этом нет необходимости. Теперь же необходимость возникла, а время, возможно, на исходе.
— Что ж, начнем с наиболее очевидного. У тебя нет тайного любовника, поджидающего подходящего момента, чтобы увезти тебя прочь.
— Так вы намерены поиграть в «Двадцать вопросов»?[17]
Мора вела себя довольно дерзко, уверенная, что сумеет сохранить тайну при себе.
— Что-то вроде этого, — ответил Риордан, и по его губам скользнула легкая улыбка. Прямые ответы являлись лишь одним из многочисленных способов выяснения правды.
— Нет у меня тайного любовника, — призналась Мора.
Риордану и без того это было известно, но он все равно пристально всматривался в ее лицо, выискивая признаки того, что она скрывает, вдруг между строк отыщется зерно истины. Любовника в прямом смысле этого слова, конечно, нет, но мог оказаться возлюбленный. Правда, Риордан в этом сомневался. Мора не принадлежала к типу женщин, с легкостью порхающих в любовных связях. Кроме того, влечение к нему было искренним.
Раз ей
— Что ж, любовника отметаем. А как насчет скандала, Мора? Не была ли ты вовлечена в какую-нибудь неприятную историю?
Но и эта догадка выглядела неубедительно. Когда он овладел ею, она была девственницей. Так что, в какой бы скандал она ни оказалась вовлеченной, то был дым без огня, сплетни, которые, какими бы злыми они ни казались, едва ли могли заставить молодую девушку покинуть безопасный родной дом и семью. Причем семья, если судить по ее изящно скроенной одежде, не лишена средств к существованию.