Как убивали «Спартак»

На виртуальном проводе был давний коллега и приятель Кирилл Клейменов, с которым мы, однако, к тому моменту не виделись лет десять. Когда — то мы, девятиклассники, учились в школе юного журналиста при журфаке МГУ и вместе ходили на «Спартак». Однажды написали статью о красно — белом фанатском движении, которая была переведена на английский и с помощью каких — то журфаковских связей опубликована в… норвежском журнале. С фотографией, на которой мы двое были замотаны в один спартаковский шарф.

Потом у каждого началась своя жизнь, и долгое время мы не виделись. Кирилл сделал головокружительную карьеру на телевидении, брал интервью у Ельцина и Путина, вырос в одного из самых известных ведущих программы «Время». Потом стал появляться на экране реже. Как выяснилось, из-за того, что стал пресс — атташе главы ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова и заместителем начальника департамента общественных связей нефтяной компании — спонсора «Спартака». Департамент этот курировал как раз Федун. Позже, правда, Клейменов вернулся на ТВ — в роли главного редактора информационных программ того же «Первого канала», с которого уходил.

Он — то и рассказал мне, что в «Спартаке» грядут грандиозные перемены. И поинтересовался, не желаю ли я принять в них участие в качестве клубного пресс — атташе.

Я вежливо отказался. Неблагодарная это работа, даже если за нее щедро платят. Меня никогда не привлекала роль цербера при журналистах, который обязан выполнять указания босса, какими бы противоречащими здравому смыслу они ни были. Эта профессия куда ближе к воинской службе, чем к творчеству. Конечно, бывают и исключения вроде бывшего шефа отдела футбола «Спорт — экспресса», а ныне пресс — атташе «Сатурна» Михаила Пукшанского, в силу независимого характера всегда и во всем проявляющего собственную инициативу. Но, как правило, сам статус заставляет людей стоять перед начальством по стойке смирно.

Бывший пресс — атташе «Спартака» и «Динамо» Александр Львов, знаменитый в репортерской среде своими афоризмами, во времена позднего Романцева однажды так честно и сказал: «Мне поневоле приходится быть цепным псом». И хотя потом уточнил: «Не по отношению ко всем», — но, как мне кажется, правда была именно в первых словах. И дело тут не столько даже в личности Романцева как шефа (дальнейшие события в «Спартаке» это покажут), а в сути работы пресс — атташе. Она дает, конечно, ощущение причастности к команде — вот только отнимает, полагаю, гораздо больше.

В 2001 году был случай, когда Львову долго пришлось убеждать тренеров и игроков сборной, что из-за одной публикации в «Известиях» о том, что матч национальных команд России и Югославии якобы был договорным, не должны страдать все журналисты поголовно. Предварительно, правда, Львова, человека подневольного, заставили написать гневное письмо об отказе общаться с прессой от имени всех игроков. И несколько месяцев футболисты сборной с корреспондентами не разговаривали. Причем, будучи запуганными возможными санкциями, шарахались от репортеров даже в тех случаях, когда те не собирались задавать вопросы о национальной команде…

Словом, пресс — атташе мне становиться не захотелось — при всей любви к «Спартаку» с детства. В разное время отказывались от подобных предложений со стороны клуба и мои коллеги, также неравнодушные к красно — белым, — телекомментатор Георгий Черданцев и корреспондент «Спорт — экспресса» Алексей Матвеев. Тому же Львову, талантливому журналисту и редактору, возраст диктует необходимость принимать выгодные предложения о работе пресс — атташе — мы же имеем возможность выбирать. И идти кому — то в жесткое подчинение как — то не хочется. Даже в «Спартак»…

Позже Федун объяснит в интервью «Спорт — экспрессу», почему он выкупил «Спартак» у Червиченко. Мотив оказался вполне здравым. «Имидж „Спартака“ был одной из причин, почему мы посчитали необходимым пойти на столь решительный шаг — покупку клуба. „Спартак“ напрямую идентифицировался с ЛУКОЙЛом, а нам меньше всего была нужна такая репутация, какая появилась у футбольного клуба в последние годы. У нас было два выхода. Первый — вообще порвать с командой. Но она уже стала частью души, и, брось мы ее, она бы вряд ли выплыла. Вторым же выходом стало то, что мы и сделали».

С Федуном меня познакомит Клейменов, и произойдет это весной 2004-го. Мы даже пообщаемся минут десять не для печати. Правда, предшествовать тому будет полудетективная история.

Вначале встреча с новым владельцем красно — белых была намечена во время очередного матча «Спартака» в VIP — ложе на стадионе «Торпедо» имени Стрельцова. Но в тот день Федун внезапно заболел, и коллега, пришедший без босса, тем не менее уговорил меня пройти в гостевую ложу, оказавшуюся тесной и неудобной. Пропуска туда у меня не было — как — то провели. С действующим еще президентом клуба Червиченко в ту пору отношения у меня были напряженными, и он был явно не рад, увидев недружественного журналиста в одной VIP — ложе с самим собой.